Андреевские места Крыма

Обычно с именем Даниила Андреева ассоциируются Брянские леса, Неруса, Трубчевск да старая Москва с ее узкими уютными улочками. Особые чувства вызывал у Андреева Петербург. Восхищала великая Волга, по которой он путешествовал летом 58-го с Аллой Александровной.

Крым если и вспоминается, то не в первую очередь. Однако с этой землей у Даниила связана своя история, о которой хочется поведать читателю. Замечу — я не просто предлагаю виртуальную экскурсию, медитацию о теплом лете. Я хотел предложить реальный андреевский туристический маршрут, где отдых совмещался бы с размышлениями, а прикосновение к теплым скалам и морским просторам — с чтением стихов.

У меня интерес к Крыму начался три года назад, когда не без поддержки крымских товарищей мной и Павлом была спланирована первая поездка в Коктебель и Ялту.
Возвращался я в Крым и в 2011, и в 2012 годах.
В итоге я не без удивления обнаружил, что мои маршруты во многом совпали с теми, которыми восемьюдесятью годами раньше по крымской земле ходил Андреев.
«smile.gif»


«195»

География этих маршрутов сосредотачивается в Юго-восточном Крыму, в районе Феодосии — Судака. Розовыми кружками на карте обозначены места, где Андреев побывал точно. Можно ожидать, что поблизости немало мест, по которым он путешествовал, отправляясь на один-два дня, ведь Даниил был странником и любил дальние прогулки.
Останавливался он почти всегда в Судаке, где жила его бывшая школьная учительница Евгения Репман, о которой мы еще расскажем.

1. Феодосия

Когда ещё помедлил раз
На выжженном, сухом откосе я,
Внизу прохладно-тёплый час
Уже встречала Феодосия.

И ток воздушный и густой
Огни туманил над окраинами –
Неисчислимых дней настой
С их приключеньями и тайнами.


Цикл «Предгория»

Феодосия — город, в жизни которого падения постоянно чередовались со взлетами. По древности она почти не уступает Риму и оставляет позади Новгород и Киев. Христианство появилось здесь задолго до крещения Руси, и вполне возможно, его появление связано даже с проповедью самого Андрея первозванного. Во всяком случае, историки христианства не исключают такой версии, а феодосийцы верят в нее.

С падением античной цивилизации город оказался заброшен. Его заново отстроили в средние века Генуэзцы, а позже — захватившие город турки. Еще один период «спад — расцвет» повторился в 18-19 веках. С присоединением к Российской империи Феодосия поначалу обезлюдила. Здесь жили в основном торговцы, рыбаки и контрабандисты.
«smile.gif»


Про них Андреев писал:

И хлынули в воображение
Преданья бурь и контрабанд,
Фелук полночное скольжение.


Расцвет города начался с развитием промышленности на юге России, со строительством железных дорог, и был непосредственно связан с деятельностью И.К. Айвазовского.

«196»
Так выглядела Феодосия до революции.

Айвазовскому посвящена моя отдельная статья, поэтому здесь скажу только, что для города он выступил своеобразным «гением места» — меценатом и популяризатором в одном лице.

Феодосия — сложный город. Здесь и остатки Генуэской крепости, заложившей структуру старого города, и промышленный порт, и полоса пляжей, и необычная железная дорога, тянущаяся вдоль центральной городской набережной, — по которой время от времени медленно стуча колесами проплывают почти игрушечные поезда.

«197»
Остатки Генуэзской крепости в Феодосии

Здесь чувствуется творческое смешение метакультур, наполняющее город богатой палитрой. Вот в Византийском стиле вилла Стамболи, даже в названии своем созвучием напоминая Стамбул:

«198»

А если пойти от вокзала в другую сторону, можно увидеть фонтан Айвазовского — построенный на средства художника фонтан с питьевой водой, которой так не хватало городу в 19 веке.

«199»

Его стиль тоже наводит на мысли о Востоке, навевая что-то персидское.

Сложно представить Феодосию и без Грина, который уехал сюда из послереволюционного тревожного Питера в путешествие с молодой женой (ставшей прообразом Ассоль) да так и остался.

Именно это город навеял «Алые паруса».

И сейчас дом-музей, где когда-то жил писатель, оформлен силуэтами кораблей.

«200»

Внутри каждая комната носит свое название — капитанская каюта, кают-компания, рубка…

Правда, во времена Андреева этого музея еще не было. А с Грином они разминулись на пару лет — тот ушел из жизни в 32-м. Впоследствии судьба вдовы Грина окажется похожа на судьбу Аллы Александровны Андреевой — она переживет мужа на несколько десятилетий, и пройдя сталинские лагеря, сделает все, чтобы сохранить творческое наследие писателя…

Но это будет позже.

А в 34-м Андреев несомненно гулял по набережной и смотрел на Феодосийский залив с его спокойной умиротворяющей красотой. И судя по всему, гулял по Феодосии всю ночь:

И вот восток залиловел
За рвано-пыльными платанами.

И свежим бризом говоря
О вольных днях, мне уготованных,
Поющей девушкой заря
Взошла меж парков очарованных.


Платаны в Феодосии растут и сейчас. Хотя, надо сказать, мест, где они растут, могло бы быть больше.

«201»

В советское время город разросся к востоку, обзавелся кварталами традиционных пятиэтажек, санаториями. Однако для прогулок осталось достаточно места — и в старом центре, и среди кварталов одноэтажек, и близ развалин Генуэской крепости…

С распадом Союза для Феодосии начался очередной период «одичания». В 90-е годы феодосийцы шутили «Богом данная — и им же забытая…» Феодосия сейчас потихоньку оживает. Но и сегодня это не такой шумный город, как ведущие курорты.

Это уютный город. Сюда нравится возвращаться...

Впрочем, наш путь лежит дальше — в Коктебель.
 
2. К юго-западу.

Утро за утром — всё лучезарней,
Прозрачнее
дней полёт:
Южное солнце в красный кустарник
Брагу осени льёт.

Под ярко-ржавыми листьями дуба
Горной тропой взойди.
Станут от ветра солёными губы,
Светлый покой в груди.

Крылья лёгкой жары вдоль нагорий
Беглый бриз разметал;
Стынет внизу безграничное море,
Как голубой металл...

Цикл «Предгория»

Есть небольшой поселок, построенный в послевоенные годы.
Если не доезжая его выйти из маршрутки и подняться на одну из горок, отделяющих море от пустынных холмов, откроется потрясающий вид.
«202»

Это мыс Киик-Атлама, и лежащий на нем в ложбине между холмами Орджоникидзе.
Во времена Андреева поселка еще не было. Но и тогда, и сейчас открывается богатство пляжей, красота моря и скал.

Стихотворение, взятое в эпиграф к этой главе, в начале печальное. Чувствуется приближение осени — дни становятся короче, пронзительнее контраст между прохладным утром и жарким днем. Цвета осени ложатся на растения, холмы выгорают.
И тем не менее, вместе с этим осенним состоянием приходит странный покой. И чем стихотворение читаешь дальше, тем оно звучит оптимистичнее. А концовка и вовсе:

Станешь ли здесь шептать укоризны
За скорбь догоревших лет?
Благословенное счастье жизни!
Воздух!
Тепло!
Свет!

Ну что тут скажешь? Это на самом деле так!

«203»
На одной из горок возле Орджоникидзе.

Роскошное какое-то место — по количеству пляжей. На одном галька, на другом песок, выбираешь, что нравится. И при этом почти нигде никакой суеты. Хочешь — и вовсе заберешься на невысокие горы и останешься один.

Некоторые из пляжей здесь, к слову сказать, облюбовали нудисты. А одним из пионеров нудистского движения в этой части Крыма был Волошин.


3. Коктебель.

В 30-е годы, да и много позже небольшой поселок, переименованный в Советское время в Планерское, был место отдыха писателей и вообще творческой интеллигенции.

Здесь — правда без связи с Волошиным — начинал свою жизнь и другой дорогой для меня человек — Сергей Павлович Королев. Окрестные невысокие горы собирают восходящие потоки воздуха. Здесь одно из излюбленных мест парапланеризма.

Прежде чем отправится в Коктебель, остановимся на одной из таких горок и окинем взглядом пейзаж.

«204»

Вид издали на Коктебель и Карадаг. Сзади слева Орджоникидзе.

Не правда ли, впечатляющий вид? Карадаг и расположившийся справа от него в уютной бухте поселок выглядят умиротворяюще. Тогда, в 30-е в Коктебеле не было еще курортной суеты, которая проникнет в него в 90-е. И почти ничто не спугивало эту тишину.

Неудивительно, что на одной из таких горок, напротив Карадага, попросил похоронить свое тело человек, который стал организатором коктебельских встреч, собирателем талантов — Максимилиан Волошин.

Этой могиле посвящено стихотворение Андреева, так что совершенно ясно, что Даниил на этой могиле побывал. Известна дата, когда написано стихотворение, — октябрь 1934-го.

МОГИЛА М. ВОЛОШИНА
Прибрежный холм — его надгробный храм:
Простой, несокрушимый, строгий.
Он спит, как жил: открытый всем ветрам
И видимый с любой дороги.

Ограды нет. И нет ненужных плит.
Земли наперсник неподкупный,
Как жил он здесь, так ныне чутко спит,
Всем голосам её доступный.

Свисти же, ветер. Пой, свободный вал,
В просторах синих песнью строгой:
Он в ваших хорах мощных узнавал
Открытые реченья Бога.

Своею жизнью он учил — не чтить
Преград, нагроможденных веком,
В дни мятежей не гражданином быть,
Не воином, но человеком.

С душою страстной, как степной костёр,
И с сердцем, плачущим от боли,
Он песню слил с полынным духом гор,
С запевом вьюги в Диком поле.

И судьбы правы, что одна полынь
Сны гробовые осенила,
Что лишь ветрам, гудящим из пустынь,
Внимает вольная могила.


1934

Вот как выглядит это место в наши дни:

«205»

А следующее фото сделал Павел во время нашей с ним поездки в Коктебель в августе 2010.

«206»

Люди приносят на могилу Волошина камушки из моря, которое он так любил.

Надо сказать, Павел отправился на горку, где похоронен Макс Волошин, в жаркий летний день. Я не отважился на подобное рискованное путешествие (жара стояла под 40).
«smile.gif»


Однако вернемся в 34-й год.

Со слов Аллы Александровны Андреевой известен следующий эпизод:

Даниил летом 1931 года в Москве, на улице, встретил Максимилиана Волошина и, преодолев на этот раз свойственную ему застенчивость, подошёл к нему и представился. Совершенно понятно, что встречен он был Максимилианом Александровичем с полным дружелюбием, радостью и тут же приглашён в Коктебель. Но этим летом у Д. А. денег не было совсем, а на следующий год Волошина уже не было в живых…

Так они разминулись в жизни, но Андреев приехал в Коктебель тремя годами позже.

Попробуем представить себе поселок, еще совсем небольшой и тихий, с несколькими рядами дач.

Жизнь движется здесь неторопливо. С утра курортники отправляются на пляж или дальние прогулки. Ближе к обеду наступает время тихих домашних дел. Когда солнце приближается к зениту, жизнь замирает. А вечером можно любоваться закатом и обсуждать множество тем, которые всегда волнуют людей творческих.
В поселке все, конечно же, хорошо знали дом Волошина. Вот так он выглядел при жизни хозяина:

«207»

Семья сидит на веранде. В доме было много уголков и комнат, где размещались гости.

К Волошину приезжали и приходили очень многие творческие люди того времени. Постоянным гостем в этом доме была Марина Цветаева.

Сейчас в ее честь в Коктебеле названа одна из улиц, а в доме Волошина музей.

«208»

Чтобы ощутить дух старого времени, отправляться сюда лучше осенью, во второй половине сентября, когда суета уже спала, но погода еще сохраняется теплой.

Эта фотография с Дашей и Сашей сделана в октябре 2011 года:

«209»

Октябрьский Коктебель разительно отличается от того, что можно видеть летом — когда на набережной невозможно даже пройти обычным шагом.

Насколько позволяют судить фотографии, хорошо здесь и весной:

«210»

Если вы окажетесь в Коктебеле, то стоит хотя бы один раз взять морскую экскурсию вдоль Карадага. С 70-х лет прошлого века территория Карадага стала заповедником, но вдоль морского побережья проплывает множество лодок и катеров. Вам наверняка предложат искупаться в открытом море, провезут сквозь золотые ворота, и покажут скалу, удивительно напоминающую профиль Волошина.

«211»

Так сама природа пометила это место.

продолжение следует
 
4. Карадаг.

Через Крымские горы проходит граница между умеренным и субтропическим климатом, и как раз на этой границе лежит загадочный потухший вулкан Карадаг.

»«212»»

Эти скалы и теперь несут на себе печать борьбы стихий — огня, земли, воздуха и воды.

Дорога объезжает горный массив с севера, но существуют экскурсии, позволяющие увидеть этот горный край вблизи. Начинаются они правда, не из Коктебеля, а с противоположного конца — из местечка Курортное.



Пешие экскурсии на Карадаг (маршрут в общей сложности составляет около 10 км) проводятся не всегда. В дождливую погоду горные тропы размывает, а при температуре выше 30 градусов подниматься тяжело физически. Но если погода будет благоприятна, а физическая форма позволит, то я очень рекомендую именно такую экскурсию. Она запомнится вам надолго. И впечатляющими видами моря, и крутизной обрывов, и скромной красотой растительности. Карадаг — потухший вулкан, единственный в своем роде. У этих мест мощная энергетика, и люди, обладающие чувствительностью, приезжают сюда по многу раз. Отмечу и еще один малоизвестный факт — верхняя точка Карадага, гора Святая, в средние века была местом паломничества мусульман.

»«213»»

А следующие фотографии я сделал, находясь на тропе. Местами их приходилось делать с оглядкой, чтобы не оступиться и не покатиться вниз.
»«smile.gif»»


«221»

«220»



Прямых свидетельств тому, что Андреев бывал на Карадаге, — нет. Но учитывая, что он по многу месяцев проводил в Судаке, при его любви к длительным пешим прогулкам, сложно представить, чтобы он не побывал на этих скалах, тем более что Карадаг не был тогда заповедником.

Да и стихи его об осени, и само название цикла — «Предгория» — навевают что-то, связанное с этими местами.
 
Редактирование:
5. Судак

От Коктебеля в Судак ходит автобус. В местечке Щебетовка дорога разветвляется. На юг дорога поворачивает в Курортное, на биостанцию заповедника — тихий поселок, с красивой бухтой, дельфинарием и видом на карадагские скалы.
На запад — через перевал — в Судак.

Андреев впервые приехал в Судак в 1925-м году.

«214»
Судак в начале 20 века.

В Судаке жила Евгения Репман, основательница той самой гимназии, в которой учился Даниил. Со слов Андреева гимназия «была одной из передовых в свое время». Учились здесь в основном дети интеллигенции, и после революции она еще оставалась островком свободомыслия, хотя формально стала советской школой. Школа безусловно, оказала на Даниила большое влияние. Мечты о новой школе, новом образовании зародились еще там.

И когда Репман, уже пожилая, перестала работать и переселилась в Судак, Андреев считал своим долгом ей помогать. В свою очередь, Евгения Альбертовна предоставляла Даниилу скромное жилье, и поэтому после вылазок по Крыму Андреев непременно возвращался сюда.

Именно Евгении Репман посвящены следующие строки из цикла Янтари:

Мы знали: там, на веранде зыбкой,
Увидим мы бедные руки той,
Кто всё это лето нам светит улыбкой,
Старческой мягкостью и добротой.

И будет пленительно сочетанье
У доброй феи любовных дней
Шутливой речи, глаз грустной лани,
И строгого лба старинных камей.


Но к этому циклу стихов мы еще вернемся.

Когда Андреев впервые приехал в Судак в 1925-м, он участвовал в раскопках в Генуэзской крепости. Вообще, сложно представить Судак без этой крепости — его главной достопримечательности и визитной карточки.
Но для Даниила это была не только достопримечательность. Можно предположить, что здесь было прочувствовано многое из того, что даст основу для его метаисторических созерцаний и озарений.

«215»
старое фото Генуэской крепости.

Остатки внушительной генуэзской цитадели, стена из серого известняка с боевыми башнями, опоясывающая гору Крепостную, откуда открывалась окруженная горами долина, искрящаяся на солнце бухта на юго-западе — будили воображение
. — напишет Б. Романов.

«216»
Генуэзская крепость в Судаке. Современная фотография

Перед мысленным взором Андреева проплывали образы эллинских колонистов, средневековых латинян, венецианцев, генуэзцев, турок.

Какое благовоние
От этих скал нагретых,
От древних парапетов
И крепостной стены!
Ты хочешь пить? — в колонии
У сонного платана
Журчит вода фонтана —
Святая кровь страны.

Испей её! И сразу же
Туман многовековый
Из влаги родниковой
В глубь сердца перейдёт
Поверьями, миражами,
Легендами пустыни
И грезами, что ныне
Едва хранит народ.

Он тек тысячелетьями
Бесшумно и незримо
По тёмным жилам Крыма,
У старых гор в груди...
Испей его. Ответь ему
Молчаньем и доверьем
Его седым преддверьем
В дух этих стран войди!


В древней Руси Судак называли Сурожем, а само Черное море — Сурожским морем. Еще до крещения Руси здесь, как и в Феодосии, был один из ранних островков христианства.

Как и Феодосию, это место не пощадили исторические катаклизмы. Оно расцветало и угасало много раз.
В 26-м году, через год после первого приезда Даниила, в Судаке жило согласно переписи — всего 1877 человек.

Но дальше это число стало быстро расти. В советское время городок переживал очередной расцвет.
Даниил приезжал в Судак еще в 1934-м (когда посещал Феодосию и Коктебель) и в 1937-м.
О последнем его визите известно больше всего.

… Часто ухожу в пустыню, начинающуюся за холмами в нескольких шагах от моего дома. Это настоящая пустыня — с бесплодными холмами, никогда и никем не посещаемыми побережьями, скудной полынью и вереском, а главное — с удивительной природой, совершенно непередаваемой тишиной. Она окаймлена горами, и в линии этих гор — что-то невыразимо спокойное, мудрое и умиротворяющее…

— писал Андреев своему другу в письме из Судака.

Действительно, с Судаком в первую очередь ассоциируется эффектная линия моря, мысы и Генуэзская крепость. Фотографий пустыни даже сложно найти.
Какое-то впечатление можно составить по этому снимку:

«217»

Холмы с выжженной травой, неровные горные тропы, изредка кустарник. Что может быть лучше для склонного к уединению мистика и поэта?

Впрочем, не только спокойные уединенные размышления занимали Даниила Андреева в Судаке. Летом 37-го года он приехал сюда с подругой — Марией Гонтой. Именно ей посвящен цикл «Янтари».

Первые стихи еще московские. Их отношения начались весной.

Позже он ждал ее в Судаке:
Я помню вечер в южном городе,
В сухом саду ночлег случайный,
И над приморскою окраиной
Одну огромную звезду:
Твердыней генуэзской гордости
Под нею крепость вырезалась
И коронованной казалась
Сквозь тамариск в моём саду.

Я знал: вдали, за морем плещущим,
За этой роскошью сапфирной
В ином краю дремоте мирной
Ты в эту полночь предана,
Но будет час — и утром блещущим
Ты с корабля сойдешь по сходням
Сюда, где кровь моя сегодня
Тебя зовет и ждет без сна.


И дальше — эти изумительно звонкие, как льющаяся вода, строки:

Дремлют в её серебристом взоре
Царств утонувших камни...
Белые дни! Янтарные зори!
Как ваша песнь легка мне!


Это было счастливое лето для них.

Но хотя Даниил был с Марией счастлив, иногда он ощущал тоску, которую может понять лишь искатель. Это тоска по высшему миру — разделить ее с Марией он не мог. Она была человеком больше практического склада, рационального, во всяком случае, так пишет Алла Александровна Андреева в своих воспоминаниях.

Мария Гонта станет прототипом одной из героинь Странников ночи — Имар Мустамбековой. Андреев будет дописывать цикл Янтари, когда уже начнется война.
Тогда же, в Судаке после ее отъезда он пробудет еще несколько месяцев.

И кажется, уже не вернется в Крым.

Естественно, у его Крымской истории могло бы быть продолжение, если б не война. Андреев и так винил себя в том, что в тревожный для страны 37-й год он отдыхает здесь, в спокойном Крыму.
Кроме того, в 37-м ушла из жизни Евгения Репман, и останавливаться в Судаке у Даниила стало негде.

Но не хочется заканчивать на грустной ноте.
Так выглядит Судак в наши дни.

«218»

Сегодня это востребованный отдыхающими курорт, и от тишины пустыни уже мало осталось. Хотя если уйти на несколько километров в горы, то природа предстанет все той же.
Пожалуй, чтобы составить впечатление о том Крыме, который был во времена Даниила Андреева, сегодня лучше ехать не в Судак, а в тихое Курортное. (Я так и сделал в прошлом году).

Можно отправиться и в Новый Свет, пройти Голицынской тропой и посидеть в Можжевеловой роще. До Нового света от Судака всего 7 километров, и учитывая, что это одно из красивейших мест Крыма, представить, что Даниил ни разу не ходил туда просто невозможно. Впрочем, никаких доказательств оному все равно нет.

«219»
Я в Можжевелой роще Нового Света. Сентябрь 2012 год

А я на этом закончу свой репортаж, и если у кого-нибудь возникнет желание оживить туристический маршрут — если не в этом году, то в один из следующих — буду рад обсудить это и отправится в совместное путешествие. Ведь для странника путешествие — это его основное состояние.
«smile.gif»


* * *

Источники и ссылки

1. Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 3 т. Т.3, книга 1. М., 1996. — 656 с.

2. Романов Б.Н. Вестник, или Жизнь Даниила Андреева: Биограф. повествование в двенадцати частях. — М., 2011. — 640 с.

3. Андреева А.А. Плаванье к Небесной России. — М., 2004. — 352 с.

4. Старые фото Феодосии. http://www.fotocrimea.com/oldfeo.php

5. Старые фото Судака. http://www.vashsudak.com/foto/4326-foto-sudak.html

6. Сайт. музея А. Грина в Феодосии. Один из самых необычных музеев, где можно совершить виртаульную экскурсию и найти много материалов о самом Грине.

7. Сайт музея М.Волошина в Коктебеле. История строительства дома Волошина и любопытная информация о его посетителях.

8. Официальный сайт Карадагского заповедника. Информация, карта Карадага, 3D-панорама, фото.
 
Сложно представить Феодосию и без Грина, который уехал сюда из послереволюционного тревожного Питера в путешествие с молодой женой (ставшей прообразом Ассоль) да так и остался.

Именно это город навеял «Алые паруса».
Не совсем так. «Алые паруса» были написаны до переезда в Феодосию. В Феодосии он написал такое известное произведение, как «Бегущая по волнам». И другие.

Что касается андреевских мест Крыма, то жаль, что об Андрееве в наше время в Крыму ничто не напоминает, нет ни памятной таблички, ничего.
 
Не совсем так. «Алые паруса» были написаны до переезда в Феодосию. В Феодосии он написал такое известное произведение, как «Бегущая по волнам». И другие.
Возможно, я что-то напутал. Действительно, посмотрел, «Алые паруса» дописаны в 1922, а переехал Грин в 1924.
Но кажется, он бывал в этом городе раньше?
То есть город мог навеять эту приморскую романтику еще по прежним временам.

Что касается андреевских мест Крыма, то жаль, что об Андрееве в наше время в Крыму ничто не напоминает, нет ни памятной таблички, ничего.
Да, к сожалению, следы Андреева в нашем мире вообще очень непрочны... Его вспоминают редко, а памятная табличка всего одна в Москве.
В Судаке, конечно, было бы хорошо установить какой-то памятный знак, посвященный Даниилу!
 
Но кажется, он бывал в этом городе раньше?
Грин сидел в севастопольской тюрьме и какое-то непродолжительное время в феодосийской (до революции). В Севастополе Грин занимался революционной агитацией, за это его там и арестовали. Так что да, можно сказать, что бывал... Есть мнение, что прообразом гриновского Зурбагана послужила Феодосия или Севастополь.
Его вспоминают редко, а памятная табличка всего одна в Москве.
Надеюсь дожить до тех времён, когда произведения Д. Л. Андреева войдут в школьную программу по литературе. То, что сейчас их в этой программе нет — очень досадно.
 
Олег, я думаю, произведения Андреева все таки сложноваты для школьников. Кроме разве стихов о природе, о стихиалях.

РМ я прочитал в 23 года, имея уже неплохой багаж, знание истории и религий. И это было только-только! А школьникам сегодня очень не хватает кругозора...

С Грином интересно — вот вроде такой негативный опыт как тюрьма, а в такие произведения отлился!
 
Олег, я думаю, произведения Андреева все таки сложноваты для школьников. Кроме разве стихов о природе, о стихиалях.
Многие вещи вполне можно давать школьникам. Понятно, что понять смысл «Русских богов», например, без подготовки сложно, надо иметь представление о многих понятиях, которые выходят за пределы обыденного. Но вот хотя бы те же стихи о Крыме — они ведь одни из лучших в русской литературе. Да и вообще... чтение лучших образцов отечественной литературы ведь способствует воспитанию вкуса.

С Грином интересно — вот вроде такой негативный опыт как тюрьма, а в такие произведения отлился!
Грин прожил достаточно сложную, тяжёлую жизнь, но сумел сохранить веру в добро, в любовь и счастье, стремление к свету. Был ли Грин вестником? Интересный вопрос. Интересно, что в одном из романов, «Блистающий мир», главный герой — летающий человек. А Д. Л. Андреев писал о скрытых способностях, которые в подавляющем большинстве людей остаются нераскрытыми. Быть может, в лице героя «Блистающего мира» мы видим намёк на эти затаённые способности.
 
Многие вещи вполне можно давать школьникам. Понятно, что понять смысл «Русских богов», например, без подготовки сложно, надо иметь представление о многих понятиях, которые выходят за пределы обыденного. Но вот хотя бы те же стихи о Крыме — они ведь одни из лучших в русской литературе. Да и вообще... чтение лучших образцов отечественной литературы ведь способствует воспитанию вкуса.
Насчет стихов соглашусь.
Правда, чтобы их грамотно представить и прокомментировать, преподаватель должен сам разбираться в этом ) то есть иметь кругозор и понимание идей, о которых идет речь, и наверное, немного хотя бы верить в реальность, за ними стоящую.

Какие-то вещи, конечно, можно давать с т. зрения общекультурных ценностей — но их сравнительно мало. Чувство вкуса должно быть у преподавателя тонким!
(То есть главная задача мне по-прежнему видится в обучении и воспитании учителей, чему нынешняя система не способствует совсем...)
 
Сверху Снизу