Даниилов Арбат

места детства Даниила Андреева

Мир Даниила Андреева был частью старой Москвы. Этот мир нельзя даже назвать в привычном смысле городским. Достаточно взглянуть на картину Поленова «Московский дворик» (где изображен храм «Спаса на Песках», тот самый, в котором был крещен Даниил Андреев), чтобы понять это. Уютное малоэтажное пространство небольшого городка — с частными домами, немощеными улицами, лошадьми, курами, козами. И все это в каких-то 20 минутах ходьбы от центра Москвы…
Во второй половине ХХ столетия здесь произошла стремительная урбанизация — и той прежней Москвы почти не осталось. Но она нет-нет да и проглянет — в тишине узких арбатских переулочков. Здесь еще много каменных домов 19 века. И главное, сохранились церкви.

Даниилов Арбат я открыл для себя сравнительно поздно. Уже через много лет после того, как уехал из Москвы. И даже через много лет после прочтения книг Андреева. Имя Даниила звало за город — к лесам, полям, стихиалям, но никак не в Москву. Тем не менее, эту часть его жизни вычеркнуть невозможно, она органично вплелась в его творчество. А в некоторые периоды эта часть была центральной…

Вдохновителем моих походов по Москве отчасти был и Леонид Бежин. Его книгу «Рыцарь Розы» о Данииле Андрееве я прочитал в 2014 году, благодаря Лене.
А разработкой темы в пространстве интернета в 2015-16 годах занималась Оля Ваконда. Она составила карту Андреевских мест Москвы и разместила ее на форумах и в социальных сетях.
http://forum.rozamira.org/index.php?showtopic=4556
Тогда же возникла идея создать пешеходный Андреевский маршрут.

Из более чем 10 мест, связанных с именем Даниила Андреева в Москве, пять сосредоточены вокруг Арбата. Они естественным образом складываются в маршрут, обозначенный на карте

В этой статье — результат наших совместных прогулок, походов, посиделок — и их последующего осмысления. Как часто бывает, интересная информация находится уже позже, во время неторопливого листания страниц интернета.
Погрузиться в Даниилов Арбат мне особенно помогла книга Бориса Романова, где целые главы посвящены дому Добровых, Репмановской гимназии, детству Даниила Андреева.

Начинать Андреевский маршрут удобнее всего с метро Смоленская

»«159»»

карта Андреевских мест в районе Арбата. Стрелками обозначен пешеходный маршрут
Цифрой «2» обозначен дом Чулкова


Но прежде чем мы начнем, ненадолго представим, как выглядела Москва во времена детства Даниила Андреева — то есть в самом начале 20 века.

По Арбату тогда ходили трамвай, и Даниил, идя в школу или возвращаясь из нее, мог подъехать пару остановок…

»«160»»

Садовое Кольцо в начале 20 века еще сохраняло смысл своего названия. Ширина самой улицы не превышала 25 метров, а остальное пространство занимали сады и палисадники.

»«161»»

как это могло быть красиво весной, когда сады цвели!..

А так выглядел Крымский мост:

»«162»»

От дома Добровых досюда было минут десять пешком… Нетрудно представить, как 7-8 летний Даниил вместе с мальчишками лазил где-то на этих складах…

Это была простая Москва, не пафосная, трудовая, малоэтажная. Храмы возвышались над окружающим городом, а не таились в глубине между высоток, как теперь.

Попробуем уловить касание это старого города и мы.
Настроившись на ритмы старой Москвы, начнем погружение в прошлое.

Начинаем примерно отсюда:

»«163»»

Нынешний Арбат полон художников, летних кафе, замысловатых цветочных композиций.

»«164»»

Здесь по-туристически красиво, и это место остается оживленным днем и ночью.

Пожалуй, тут еще можно почувствовать какие-то энергетические следы 1960-х, 70-х, но более старой Москвы — почти нет.
Чтобы ощутить ее, нужно сворачивать в переулки.


1. Храм Спаса на Песках.

Стоит свернуть с шумного Арбата в один из боковых переулочков — и словно возвращаешься на сто лет назад.
В одном из таких находится храм — Спаса Преображения на Песках.

»«165»»

Здесь больше столетия назад, 27 марта 1907 был крещен Даниил.

»«166»»

Крестным его отцом был Максим Горький. Но отношения крестного и крестника — отдельная тема.
На крестины Горький не приехал, находился на Капри. Есть фотография, где он держит на коленях старшего брата Даниила Вадима Андреева, которому было тогда лет пять.

На крестинах Горького заменил дядя Даниила — Павел Михайлович Велигорский, брат матери.

А храм Спаса-на-песках стал знаменитым благодаря картине Поленова «Московский Дворик».

»«167»»

В конце 19 века здесь так все и было.
Примерно так же — в начале 20.
Смотришь на картину — удивляешься, как могла за сто с небольшим лет так сильно измениться Москва!..
Ведь где-то там, где играли на траве дети и паслись куры, сейчас шумный Новый Арбат с несущимися машинами, многоэтажные дома.

А в храме продаются кружки с картиной знаменитого художника.

Храм, построенный в 1711 году, признан памятником архитектуры Федерального значения.
Он многое пережил на своем веку, закрывался, передавался под хозяйственные помещения.
Были и комичный эпизод — с 1956 года в здании церкви размещалось объединение кукольных фильмов студии «Союзмультфильм»
Может быть, отчасти благодаря этой организации в 60-е годы провели реставрацию храма, и он сохранился в наши дни так хорошо.

Мы были здесь в мой день рождения, 14 июля. И для меня посещение этого знакового места было подарком…
 
Возвращаемся на Арбат.

На углу Старого Арбата и Спасопесковского переулка находится дом купца Чулкова.

2. Дом Чулкова.

»»»«168»»»»
Дом, где Даниил Андреев жил в первый год своей жизни с декабря 1906 года до конца 1907
Ул. Арбат, д. 38


Даниил Андреев родился в Берлине.

Так сложилось, что писатель Леонид Андреев, его отец, это неспокойное время (революция 1905 года) пережидал за границей.
Но случилась трагедия — мать Даниила умерла вскоре после родов. И бабушка забрала ребенка в Москву, в семью другой своей дочери.

Родная сестра матери Даниила была замужем за известным московским врачом Филиппом Александровичем Добровым. Помимо прекрасных профессиональных качеств доктора Доброва вся эта семья была известна в Москве еще и полным соответствием своей фамилии. В доме жила мать сестер Велигорских Евфросинья Варфоломеевна Шевченко-Велигорская. Эта бабушка, которую все звали Бусинька, стала основной воспитательницей маленького Дани... — напишет Алла Александровна Андреева

Тогда, в 1906 семья Доброва снимала квартиру в доме Чулкова на Арбате.
Так Даниил Андреев и оказался здесь.

»»»«169»»»»

Как пишет Б. Романов,
доктор Добров был не только родственником, но и давним, близким другом Леонида Андреева. В одну из последних встреч, даря издание драмы «Мысль» помнившему ее неудачную мхатовскую постановку другу, Леонид Андреев подписал: «Светочу медицины, пирамиде знания, Хеопсу глубокомыслия, ангелу кроткой благодати, дорогому ханже Филиппу Александровичу Доброву…
Так обращаться можно было только к близкому другу…

Стал Филипп Добров другом и для юного Даниила. В семье доброго доктора Андреев прожил больше 30 лет.

Если пройти вдоль Арбата немного от центра и повернуть налево, окажешься в Денежном переулке.
По правую руку останется громада здания МИД — одной из семи сталинских высоток.

»»»«170»»»»

Даниил Андреев не долюбливал это здание, оно разрушало привычный ему мир, давило пространство.

Здесь же будет красивое итальянское посольство — двухэтажный особняк 19 века.

»»»«171»»»»

А дальше — Денежный плавно переходит в Малый Лёвшинский. Переулок действительно малый — всего 11 или 12 домов.
Некоторые из них сохранились еще с начала 20 века.

»»»«172»»»»

К сожалению, среди них нет того, который нам нужен…
 
3. Дом Добровых.

В этом доме прошло все детство Даниила Андреева

»«178»»
Дом Добровых. Малый Левшинский, д. 5.
Дом оставался на этом месте до конца 1960-х. (Фото 1964)

Этот двор, эти входы,
Этот блик, что упал на скамью,
В роды, роды и роды
Помнят добрую нашу семью.

Эти книжные полки,
Досягнув, наконец, к потолкам,
Помнят свадьбы и ёлки,
И концерты, и бредни, и гам;

Драгоценные лица,
Спор концепций и диспуты вер –
Все, что жаждется, снится,
Что творится, — от правд до химер.


— напишет позже Даниил Алле Александровне.

О доме, о самом докторе Доброве подробно пишет Борис Романов в своей книге:

«Живой, в семейном кругу добродушный, к сорока годам располневший, Добров жил среди литераторов, художников, музыкантов, артистов, и многим казалось, что его призвание совсем не медицина. В просторном кабинете с внушительными книжными шкафами и мягкими диванами, где он принимал больных, стоял бехштейновский рояль. В доме часто слышалось темпераментное музицирование хозяина…»

А на двери наружной,
Благодушной и верной.
«ДОКТОР ДОБРОВ» — гласила доска,
И спокойно и мерно
Жизнь текла здесь — радушна,
Широка.


— вспоминал Даниил.

»«179»»

Дом был постройки 1832 года, и Добровым не принадлежал, вопреки названию. Семья Филиппа Александровича снимала в нем несколько комнат.

Но поскольку доктора все знали, название закрепилось за домом.

«К Филиппу Александровичу и его жене (некогда окончившей фельдшерские курсы) приходили пациенты, друзья и знакомые. За огромным обеденным столом во время вечернего чая становилось тесно и шумно. В доме всегда кто-нибудь гостил, у Добровых находили приют не только родственники, но и знакомые, знакомые знакомых.
Даниил стал всеобщим баловнем и самым младшим в семье. Дети Добровых были гораздо старше: Шура на четырнадцать лет, Александр на шесть. Даниил дружил с девочками…

Судя по рисункам Даниила, Добровым вскоре после революции пришлось потесниться, хотя семья была многолюдной. Из девяти комнат у них стало три, квартира стала коммунальной. Но в тесноте жила вся Москва… »

Борис Романов перечисляет всех, кто жил вместе с Добровыми: Екатерина Михайловна, сестра Елизаветы Михайловны… Феклуша, монахиня Новодевичьего монастыря… подруга Шуры Добровой Эсфирь. В 22—м Добровы приютили сироту, старшую дочь умершего от чахотки священника — Фимочку…
Таким образом, кроме самих Добровых и Даниила здесь жило еще, как минимум, пять человек.

Но теснота никак не сказалась на атмосфере дома — она осталась очень теплой, доброй и творческой.

В 30-е годы, отправляясь на лето в странствия в Брянские леса или в Крым, Даниил непременно возвращался сюда.

Что же находится сейчас на месте этого замечательного дома?

Поначалу мы надеялись, что на его месте детская площадка. Вот эта:

»«180»»

Действительно, площадка упоминается в книге Леонида Бежина. А ведь книга эта вышла сравнительно недавно — в 2006-м!…
Но более внимательный анализ старых карт и нумерации домов помог обнаружить ошибку.

Правда оказалась менее красивой:

»«181»»

Сейчас на месте Дома Добровых возвышается это странное здание.

Его построили в конце 90-х, и назвали «стольник», словно символ эпохи новых русских, вездесущих, всевластных, способных ради каприза втиснуть в узкий арбатский переулок странноватый модерн…
Здание совершенно диссонирует с окружающими невысокими домиками — и резко отличается от них по стилю.
А в свете «Розы мира» и вовсе задумаешься, влияние каких слоев проявляется в такой архитектуре!

Тем не менее, место это памятное. И мы фотографируемся

»«182»»

Рядом растет большая лиственница.

»«183»»

Дерево, возможно, помнит не только дом Добровых, но и самого Даниила Андреева

А детская площадка здесь действительно была. Ведь дом Добровых снесли еще в середине 60-х — слишком уж обветшал. Причин сохранять это здание тогдашние власти не видели…
И долгое время здесь находилась игровая площадка, которую и описал Леонид Бежин, которую видела Алла Александровна.
А потом, в конце 90-х застройщики прибрали к рукам лакомый кусочек…
 
Возвращаемся немного назад по малому Левшинскому — до того места, где он пересекается с Большим.

Здесь когда-то были храмы, в которые Даниил ходил на богослужения.

»»»«184»»»»

Большой Левшинский переулок. Храм Покрова-в Левшине (не сохранился)

Пожалуй, самый значительный из них — храм Покрова — в Лёвшине.

В этом храме произошло одно из самых значимых озарений Даниила Андреева, произошедшее на Пасху 1928 года…

Второе событие этого порядка я пережил весной 1928 года в церкви Покрова-в-Левшине, впервые оставшись после пасхальной заутрени на раннюю обедню: эта служба, начинающаяся около двух часов ночи, ознаменовывается, как известно, чтением — единственный раз в году — первой главы Евангелия от Иоанна: «В начале бе Слово». Евангелие возглашается всеми участвующими в службе священниками и дьяконами с разных концов церкви, поочередно, стих за стихом, на разных языках — живых и мёртвых. Эта ранняя обедня — одна из вершин православного — вообще христианского — вообще мирового богослужения. Если предшествующую ей заутреню можно сравнить с восходом солнца, то эта обедня — настоящий духовный полдень, полнота света и всемирной радости. Внутреннее событие, о котором я говорю, было и по содержанию своему, и по тону совсем иным, чем первое: гораздо более широкое, связанное как бы с панорамой всего человечества и с переживанием Всемирной истории как единого мистического потока, оно, сквозь торжественные движения и звуки совершавшейся передо мной службы, дало мне ощутить тот вышний край, тот небесный мир, в котором вся наша планета предстаёт великим Храмом и где непрерывно совершается в невообразимом великолепии вечное богослужение просветлённого человечества.

К сожалению, место, где это произошло, было уничтожено вместе со множеством московских храмов в 30-е годы.

Зато сохранился другой, не менее знаковый в судьбе Даниила Андреева храм — Власьевский.

4. Храм святого Власия

»»»«185»»»»

Помните?

В ноябре 1933 года я случайно — именно совершенно случайно — зашёл в одну церковку во Власьевском переулке. Там застал я акафист преподобному Серафиму Саровскому. Едва я открыл входную дверь, прямо в душу мне хлынула тёплая волна нисходящего хорового напева. Мною овладело состояние, о котором мне чрезвычайно трудно говорить, да ещё в таком протокольном стиле. Непреодолимая сила заставила меня стать на колени, хотя участвовать в коленопреклонениях я раньше не любил: душевная незрелость побуждала меня раньше подозревать, что в этом движении заключено нечто рабское. Но теперь коленопреклонения оказалось недостаточно. И когда мои руки легли на ветхий, тысячами ног истоптанный коврик, распахнулась какая-то тайная дверь души, и слёзы ни с чем не сравнимого блаженного восторга хлынули неудержимо. И, по правде сказать, мне не очень важно, как знатоки всякого рода экстазов и восхищении назовут и в какой разряд отнесут происшедшее вслед за этим. Содержанием же этих минут был подъём в Небесную Россию, переживание Синклита её просветлённых, нездешняя теплота духовных потоков, льющихся из того средоточия, которое справедливо и точно именовать Небесным Кремлем. Великий дух, когда-то прошедший по нашей земле в облике Серафима Саровского, а теперь — один из ярчайших светильников Русского Синклита, приблизился и склонился ко мне, укрыв меня, словно эпитрахилью, шатром струящихся лучей света и ласкового тепла. В продолжение почти целого года, пока эту церковь не закрыли, я ходил каждый понедельник к акафистам преподобному Серафиму — и — удивительно! — переживал это состояние каждый раз, снова и снова, с неослабевающей силой.

Удивительное место!
От него и сейчас веет стариной. Когда заходишь за ограду, словно перемещаешься во времени назад — по крайней мере, лет на семьдесят.

Сам храм построен в 1755 году. (А история прихода начинается с 1625, когда на этом месте был построен деревянный храм Большой Конюшенной Слободы). С 1812 по 1815 года церковь, пострадавшая при нашествии Наполеона, бездействует, заново её освящают 2 февраля 1815 года. В 1816 возвели новую колокольню.
Главный престол освящен в честь Преображения Господня, боковые приделы — во имя Казанской иконы Божией Матери, во имя Власия Севастийского и во имя Иоанна Воина.

Упоминается также, что в 1926 году в правой пристройке храма освятили придел во имя Серафима Саровского. Так что чтение акафиста св. Серафиму здесь было совсем не случайным…

Вокруг храма сохранено зеленое пространство — деревья, лавочки.

Есть и такая вот постройка во дворе, совсем уж из прошлого:

»«191»»

Необычен и сам храм, и его небесный покровитель — святой Власий.

Как рассказали нам в храме, здесь можно молиться за животных.

Кстати, после посещения храма мы с друзьями очень уютно посидели здесь в тени деревьев и поели пироги…

Место это воспринимаешь невольно как главную точку Андреевского маршрута.

...

Хорошо отдохнув, отправляемся дальше.

Сивцев Вражек.
Где-то здесь дом Бердяева, который описан у Леонида Бежина в «Рыцаре Розы» — интересно будет в следующий раз найти его.

»»»«188»»»»
Сивцев Вражек и в начале 20 века выглядел солидно, респектабельно.
Правда, дома были в основном 2-этажные. От оврага и ручья, давшего название переулку, уже тогда не было и следа.

А мы через Староконюшенный возвращаемся на Арбат.
Можно пройти по Сивцеву Вражку и до самого Гоголевского бульвара — путь удлинится ненамного.

В любом случае он нас приведет на Арбатскую площадь.
Арбатская площадь выглядела в те годы вот так:

»»»«189»»»»

Место это не было тихим и тогда — но все-таки это был шум иного рода — более теплый.
Рынок и целая развязка трамвайных маршруток, россыпи лавок и небольших магазинчиков… Ничего этого сегодня тут нет.

Сегодня мы должны перейти шумный Новый Арбат с двухуровневой развязкой у Бульварного кольца.
Мир тихих переулочков ненадолго отступает, сменяясь водоворотом машин, магазинов и спешащих людей…
Впрочем, ненадолго.

На другой стороне сворачиваем с Бульварного кольца влево, в Мерзляковский переулок.

Слева будет памятник Гоголю — Даниил Андреев видел его, когда шел на занятия в школу:

»»»«190»»»»

Памятник Н.В. Гоголю напротив Репмановской гимназии
 
А дальше —

5. Репмановская гимназия.

Здесь Даниил Андреев учился с 1917 по 1923 год

»«192»»
Дом по адресу Мерзляковский переулок, 10

Здание сохранилось.
Правда, наиболее старое из найденных фото относится к 1980-м. Придется мысленно отлистать назад еще 60 лет.

Даниила отдали в гимназию в революционный 1917 год. Ему было 11 лет (до этого учился в 4-летней начальной школе).
Как вспоминал академик Колмогоров, учившийся в гимназии Репман за несколько лет до Даниила, «В 1918-1919 годах жизнь в Москве была нелегкой. В школах занимались только самые настойчивые».

»«193»»
Здание Репмановской гимназии сегодня.

Гимназия Репман была основана в 1906 году и была, как вспоминал Д. Андреев, «одной из самых передовых своего времени».

Учителя гимназии сами выбирали, как и чему учить, главное, раскрыть таланты учеников. А к ним в гимназии относились строго и справедливо. Поэтому, когда их наказывали, ни обид, ни слез не было. Распространенная в классических гимназиях зубрежка не признавалась. Обязательных экзаменов не существовало. Увлеченность творчеством и учителей, и учеников, в основном детей московской интеллигенции делала особенной обстановку в этой школе. Поэтому она была так дорога, памятна всем выпускникам, сохранявшим связь друг с другом десятилетиями.

Гимназия сохранила лучшие традиции и еще несколько лет после революции оставалась островком свободомыслия.

Б.Романов считает — «В «Розе мира» страницы, посвященные воспитанию человека облагороженного образа, и записи по педагогике, которые делались в тюремных тетрадях, конечно, связаны с воспоминаниями о родной школе».

Однако жизнь в те годы все равно была тяжелой.

Ровесник Даниила вспоминал, что в 1917 год, когда он поступил в гимназию, в ней «каждый день, во время большой перемены, дети московской интеллигенции устраивали побоища (не слишком грозные и кровавые) между «юнкерами» и «большевиками»…

Юный Даниил по-своему четко осознавал революционную действительность.

Вот диалог под рисунком, изображающим брюхастого господина с рукой в кармане и тощего господина в канотье и с тросточкой:
«— Василий! Ты мой дворник бывший?!
— Ишь, буржуй, худышкой стал! А во — вторых, какой я тебе дворник?!
— Кто старое вспомнит — тому глаз вон! А вот мы, Василий, настоящее вспоминаем, ты теперь будешь буржуй, ты, мой дворник».

Одноклассница Даниила Татьяна Оловянишникова вспоминает, как летом они, подростки работали в сельхозартели в «Решетихино», за Подольском, на станции Столбовая… Выглядели эти попытки городских интеллигентов «осесть на землю» жалко. «Коров выгоняли в семь утра, вечером же их с трудом загоняли обратно, для чего все члены артели становились шеренгой, через которую пропускали коров в скотный двор; иногда же задняя дверь оставалась открытой, животные тут же через нее выходили, и вся церемония возобновлялась заново».

Впрочем, надо думать, что это воспринималось тогда больше как веселое приключение.
Даниил в юном возрасте отличался изобретательностью и склонностью к шуткам, если не сказать, к хулиганству. Вот рассказ с его слов:

«Как-то ребята страстно заспорили о том, сколько груза поднимут воздушные шарики, и решили это проверить. Сложив деньги, данные родителями на завтраки, они купили связку воздушных шаров и привязали к ним маленькую дворовую собачку. Спор-то шел всего-навсего о том, приподнимут шары песика, или нет, Каково же было удивление ребят, их восторг и страх за бедное животное, когда шарики подняли собаку на высоту второго этажа, и она с громким лаем понеслась вдоль переулка, задевая по дороге окна…»

Известно и то, что Даниил прогуливал уроки математики.

Вероятно, сначала потому что предмет действительно не нравился, а потом уже — скорее из-за того, что было неловко показываться учителю на глаза. Одноклассница Даниила вспоминает:
«И хотя он всячески пытался совладать с собой и приняться за дело, каждый раз уходил с урока и прятался. В конце концов наступил последний урок, тот самый, контрольный. Он решил остаться. Но, как потом говорил мне : «как только раздался звонок, ноги сами вынесли….»

Каково же было удивление Даниила, когда по математике он получил в итоге оценку «успешно».

Через несколько лет Даниил специально пошел домой к этому учителю, чтобы спросить: «Почему вы так поступили?» И вот что услышал в ответ: «Вы были единственным учеником, о котором я не имел малейшего представления. Я просто Вас никогда не видел. Меня это заинтересовало, и я стал осторожно расспрашивать остальных преподавателей об ученике Данииле Андрееве. Из этих расспросов я понял, что все Ваши способности, интересы, все ваши желания и увлечения лежат, так сказать, в совершенно других областях. Ну зачем же мне было портить Вам жизнь?»…

А увлечения Даниила действительно лежали в других областях…

«Тогда же он увлекся, и уже навсегда, астрономией. Он вечерами забирался на крышу и часами рассматривал звездное небо. Узнавший о его увлечении отец писал Добровым: «Даня совсем как мой герой из драмы «К звездам»: кругом бушует война и революция, а он пишет мне целое письмо — только о звездах…»

В комнате Даниила висела карта полушарий выдуманной им планеты Юнона. Были детально проработаны не только география, но и история, мифология религия юнонцев. Уже здесь, в этом раннем мифотворчестве прослеживались черты мистической одаренности.
«Все 33 бога Древней Цереры разделялись на добрых и злых. Каждая из этих партий имела свою высокую неприступную гору и на самой верхушке замок. Замок добрых назывался Дорелийский, а злых — Тепесский. Эти два замка вечно враждовали и ссорились, их главной целью было завоевать Херрину, богиню земных богатств, которая жила одна в великолепном дворце на одиноком острове Мольбоу…»

Если к этому добавить серьезный интерес к Индии, к иоге, который впервые появился как раз в школьные годы, картина станет еще более полной.

Впрочем, Даниил совсем не был затворником — для общения с друзьями времени оставалось достаточно.
В последнем классе образовался кружок, который они шутя называли КИС — кружок исключительно симпатичных. «Кисовская» дружба сохранилась надолго.

Здесь Даниил познакомился с Юрием Петровым, с которым они дружили больше 20 лет. Здесь он встретил и свою первую любовь — Галину Русакову.
Впрочем, эта любовь, неразделенная, тревожная — была уже за дверями гимназии. Пока же были совместные вылазки друзей за город, походы, приключения.

»«194»»
Выпускное фото. Даниил — второй слева в верхнем ряду. Галина Русакова — во втором ряду, в центре.

Всё отступило: удачи и промахи...
Жизнь! Тайники отмыкай!
Веет, смеется метелью черемухи
Благоухающий май.

Старая школа, родная и душная,
Ульем запела... и вот —
Вальсов качающих трели воздушные
Зал ослепительный льёт.

С благоволящим спокойствием дедушки —
Старший из учителей...
В белом все мальчики, в белом все девушки,
Звёзды и пух тополей.

(из стихотворения Д. Андреева «Окончание школы»)

После выпускного Даниил с друзьями отправились отмечать выпуск на Сенежское озеро, на дачу к однокласснице Нелли Леоновой. Дача называлась Осинки. Друзья бегали на озеро, помогали заготавливать сено, играли в крикет.
Поездка в сентябре 1923 года сделалась эпосом — «Осиниадой», шуточной поэмой в 6-ти главах. Поэму написали Даниил Андреев и Ада Магидсон. Осиниада начиналась с описания приезда:

Порой веселой сентября,
Желаньем шалостей горя,
Три восхитительные рожи
Помчались к берегам Сенежа.
Кирилл, Данюша и Елена…


…Ночевали на сеновале — девочки направо, мальчики налево. Даниил спал, натянув на голову простыню, которую все, смеясь, называли его чепчиком. Погода не задалась, дождило, но им все равно было весело…

Вот одна из сцен их времяпрепровождения, описанная кем-то из кисовцев, возможно, не без участия Даниила, в сочинении в пятнадцати главах с эпилогом «Победа острящих».
Вот они играют в крокет. «— Увы! напрасны все уловки! Сижу я прочно в мышеловке! — патетически скулил Алеша, стараясь незаметно пододвинуть свой шар на позицию».
Вот их забавы на сеновале. Мальчишки забираются на поперечные балки и прыгают в сено.
«— Сейчас такое будет сальто, что вздрогнет остров Мальта!» — кричит Юра Попов. Забравшись выше всех, увлеченный, он непрерывно острит:
«— Я сижу на этой балке, как в катафалке!»
В «Победе острящих» здесь следует ремарка: «Оля вздрогнула: он предчувствует! Как это мистично!»

Откуда было знать Оле Блохиной, что в 41 году Попов сорвется с крыши и погибнет? Судьба многих кисовцев, талантливых, жизнерадостных, в том сентябре безоглядно веселящихся в свои семнадцать лет, окажется трагически сложной, как выпавшее им время...

Юмор оставался верным другом Даниила Андреева всегда — и после войны, и в суровые тюремные годы, когда он вместе с друзьями-сокамерниками писал «Новейший Плутарх». Книга эта, в которой описаны биографии вымышленных персонажей, написана в том же стиле, что «Осиниада» и «Победа острящих».

Школа тоже надолго останется в судьбе Даниила. Характерно, что через много лет после окончания Андреев приезжал в Крым к старенькой Евгении Репман, уже отошедшей от дел, и жил у нее в Судаке, помогал по дому.

Но Крымские вылазки Даниила, как и его путешествия по Брянщине, — это уже другая история.


Литература и интернет-ссылки

Борис Романов.
Вестник, или жизнь Даниила Андреева (цитаты приведены сиреневым цветом)
А. А. Андреева. Плаванье к Небесной России.
Леонид Бежин. Даниил Андреев — Рыцарь Розы.

Обсуждение Андреевского маршрута на форумах:
Наши встречи http://forum.rozamira.org/index.php?showtopic=4562 — прогулка 14 июля 2016 с фотографиями (там же подробно исследовался вопрос, где именно находился дом Добровых)
Андреевские места Москвы http://forum.rozamira.org/index.php?showtopic=4556

Интерактивная карта Андреевских мест Москвы, сделанная Олей Вакондой

Сопутствующие темы:
Виртуальная экскурсия «Брянский лес в творчестве Даниила Андреева» Ирины Иванеженковой

Андреевские места Крыма — моя статья о посещении мест в Крыму, где бывал Даниил в середине 1930-х
 
Картина Михаила Гармашева «Арбат в начале ХХ века»

«2883»

Атмосферная была улица!..

Посередине мы видим колокольню храма Спаса-на-песках — того самого, в котором крестили Даниила.

И хотя с этого ракурса, храм в действительности не мог быть виден, решение художника кажется мне вполне оправданным. Ведь картина — это не фотография.
А колокольня хорошо передает атмосферу того времени.
 
с этого ракурса, храм в действительности не мог быть виден
Нынешнее расположение зданий — не аргумент. За сто лет многое могло измениться, в том числе и положение домов, самой улицы, тротуаров и т.д.

P.S. По очертаниям домов и расположению колокольни больше похоже не на Арбат, а на примыкающий к Арбату Спасопесковский переулок. Как раз храм Спаса-на-песках виден отсюда в этом же ракурсе. Но дом с колоннами справа сегодня выглядит по-другому и стоит ближе к проезжей части.
 
Редактирование:
Иоанн, эта картина с историей. По поводу места, которое изображено на картине, было проведено целое расследование. Место сильно изменилось с тех пор, замечательного здания с колоннами больше нет.

Посередине мы видим колокольню храма Спаса-на-песках
Это церковь Николы Явленного на Арбате. Находилась на углу Арбата & Серебряного переулка. Была разрушена в 1931-м году.

***

Зато вот на этой картине действительно изображён храм Спаса-на-песках, в котором через 28 лет со времени написания картины крестили Даниила Андреева :)



Улица Арбат находится за храмом, вдалеке от зрителя, и идёт параллельно линии храм-колокольня, отсюда её не видно :) Зато на горизонте хорошо чувствуется атмосфера Арбата :)
 
картина — это не фотография
А вот и фотография :)

Гармашев всё-таки писал в реалистичной манере, и не мог произвольно перемещать колокольни & менять ракурсы. К тому же картина написана достаточно подробно & в деталях, художник не мог такое выдумать «из головы». Поэтому и было интересно копнуть поглубже эту тему.
 
ПРОСТО К СЛОВУ.

«Московский дворик» — одна из любимых мною картин. Очень милая, светлая и добрая!
Вообще тема красивая, полезная, интересная!

Однако, глядя на Москву прошлого, не могу совсем уж отделаться от чувства признательности к настоящему. :) Тяжёлый, неблагоустроенный был там быт для большинства людей. Всё-таки много ценного и выдающегося создано за последующие годы и десятилетия. Со своими издержками, разумеется — сады, например, и вправду жалко! — но прогресс движется вперёд: в девственном облике, увы, среду обитания не сохранишь.

Я бы хотел больше электротранспорта! А «внутреннее сгорание» отправить на крайний север! Свежий воздух, чисто, экологично и урчит приятно (эдектродвигатель) :)

.
 
Сверху Снизу