«Сказ о том, как Рапунцель расхотелось идти в политику» — часть I (эссе)
Пишу одну вещь, рабочее название — «Сказ о том, как Рапунцель расхотелось идти в политику». Готова пока первая часть, теоретическая. Интересно будет послушать мнение форумчан, особенно конструктивную критику и предложения 
Рапýнцель, девочка девяти лет, в отличие от многих своих сверстниц и сверстников – в немецком языке, половое различие между сверстницами и сверстниками стирается более бессуфиксным, более гендерно-нейтральным «peer» – мечтает стать политиком. Она живет в благополучной семье, в благополучной европейской стране, и ее будущая политическая стезя, вероятно, рисуется ей чем-то настолько же хорошо размеченным и заасфальтированным, как и дороги ее родины. Впрочем, благодаря некоторым познаниям человеческой истории и природной наблюдательности, она, скорее всего, уже поняла, что людям, как индивидуумам, так и сообществам, из этих индивидуумов состоящим, довольно непросто уживаться друг с другом, что они, иногда, один другому наступают на пятки, иногда, хватают за горло, а, иногда, делают чего похуже. Вероятно, она уже смутно осознает, но не может пока сформулировать, что главная задача политика (если это не деспот или посредственность, или и то, и другое) – не столько построить рай, сколько не допустить ада, и что в каждом государстве, как и вообще в любом иерархическом сообществе для этого существуют некие «правила игры», а также сопутствующая им система поощрений и наказаний, вплоть до высшей меры. По всей видимости, Рапунцель уже в курсе того, что правила игры могут быть несправедливыми, поощрения и наказания – несоразмерными, и что события человеческой истории, именуемые реформациями, ренессансами, расколами, воссоединениями, восстаниями, переворотами и революциями, имели своей целью (конечно, не всегда) как-то эту справедливость восстановить. Быть может, она надеется на то, что к моменту ее избрания президентом или канцлером – на меньшее, конечно же, она не согласится – в своих политических решениях ей не нужно будет выбирать между плохим и ужасным, проживать, а, тем более, порождать социальные и политические кризисы, и, вообще, рай, по крайней мере, в каком-то его изводе, будет мягко сквозить в межличностных и международных отношениях. К слову, вполне может статься, что к тому времени к Рапунцель будут обращаться не «Frau», а как-то более гендерно-нейтрально, и из трех немецких артиклей только «das» будет по-прежнему сидеть на трубе («der» упадёт, «die» пропадёт). Так или иначе, когда она будет старше раза в два, и если к тому времени ничего не поменяется в намеченном ею маршруте на политический олимп, пусть этот очерк послужит для неё чем-то вроде напутствия или предостережения. Собственно, с какой стати Рапунцель станет его читать? Даже если не станет – всё равно напишу.
Итак, Рапунцель, тебе – восемнадцать, мысли о политической карьере тебя по-прежнему бередят, и ты не только читаешь, но и понимаешь эти строки. В этой связи, с ходу предлагаю тебе мысленный эксперимент: представь, что у тебя есть всё, чтобы построить некое идеальное общество, т. е. единомышленники и ресурсы. Представь, что это – игра-стратегия; представь, что ты – демиург у истоков мира, еще не тронутого историей (В твои восемнадцать, возможно, тебе еще не знакомо слово «демиург». Посмотри его в словаре). Однако, в отличие от демиурга, свершившуюся уже историю ты знаешь хорошо, и, вообще, весь багаж человеческих знаний, в т. ч. благодаря интернету – в твоем полном распоряжении. Зачем тебе эти знания как будущему политическому лидеру? Чтобы не допустить грубых или фатальных просчетов в построении и управлении твоим пока что идеальным, розово-эфирным обществом, чтобы то, во что ты вдохнешь свою любовь и силы, не превратилось в труху или какое-то неузнаваемое месиво. Вообще, не учитывать то, что существует в тебе или вовне и способно как-то на тебя повлиять – неразумно. На эту тему даже есть стишок:
А ведь корень – отрицание того, что есть,
Когда то, что есть – ни пить, ни есть,
Ни те дать, ни взять не просит просто потому,
Что есть вещь в себе, как в корове «му».
И вот мы стои́м себе, но каждый на своём,
И, возможно, кто-то или оба предаем
То, что есть и не прекратит существовать,
Даже если в грунт его ногами затоптать,
Закидать камнями, шапками и остальным,
Или просто вскользь упомянуть о нем: «Бог с ним».
Но, неважно, с ним Бог или с кем-то там ещё,
Рано, поздно ли, пружина распрямится. Щёлк.
Может статься, что ты, Рапунцель, просто хочешь вписаться в уже существующий, устаканившийся политический мейнстрим. Но тогда я спрошу тебя – зачем? Тебе хочется популярности? Власти? Того и другого? Или тобою движет какой-то идеализм? Как показывает история, идеализм – это еще далеко не всё, но если в тебе его нет, милая Рапунцель, то здесь давай сразу, без долгих расшаркиваний разойдёмся в разные стороны. Иди, готовься к поступлению на свой политологический факультет. Но. Если в тебе есть что-то помимо тщеславия и властолюбия, скажем, способность сорадоваться и сострадать тем, чьи жизни будут, так или иначе, зависеть от твоих решений; если ты чувствуешь в себе мудрость, которой, по твоим наблюдениям, не достает окружающим; если эта мудрость способна привести к некоему большему благу; если ты не боишься до паралича воли темной стороны жизни и выбора между плохим и ужасным – наверное, нам пока рано говорить друг другу «auf wiedersehen!». Итак, в тебе есть симпатичная мне искорка, и мы можем продолжить наше заочное общение. Тогда подкину тебе следующую мысль: будучи идеалистически настроенной, ты должна более или менее ясно представить себе некое идеальное положение вещей. В противном случае, как ты наметишь программу действий по сближению этого идеала и реальности или, по крайней мере, осознаешь глубину пропасти между ними? А для этого давай вернемся к нашему мысленному эксперименту.
Ты уже поняла, Рапунцель, какими качествами, в идеале, должен обладать политический лидер. В конце концов, никто не мешает тебе пофантазировать, уж точно не я. Однако, перед тем, как полностью спустить фантазию с тормозов и увлечься своей, или нашей, игрой-стратегией, внеси для себя ясность в следующем вопросе: существует ли Бог или Высшая Реальность, создавшая вселенную с ее законами и имеющая на эту вселенную, в том числе, и на тебя, Рапунцель, некоторые виды. Если это так, то мудрый политик (мы уже как бы договорились, что ты – мудра) не может обойти этот момент стороной. Почему? В первую очередь, потому, что Бог, по крайней мере, так, как Его описывают многие религии, очень даже способен, прямо или опосредованно, расстроить планы, не входящие в Его собственные. Ты ведь не хочешь уже упомянутой трухи или месива, буквально или фигурально, рано или поздно, на месте воздвигнутого тобою здания? Кроме того, если ты окажешься на политическом олимпе, Рапунцель, тебе нужен кто-то, перед кем ты будешь смиряться. Иначе, несмотря на всю твою мудрость, твоя гордость обязательно пересилит, и вместо более или менее идеального общества с просветленным правителем во главе, получится business as usual.
Ты можешь спросить, и вполне резонно: откуда мне знать, что Бог существует, и если это так – каковы Его правила игры? Один человек, не менее мудрый, чем ты, Рапунцель, сказал: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю всё». Давай пока просто будем отталкиваться от этой мудрости. Можно привести довод и в том ключе, что неимоверная сложность, высокая организованность и взаимосвязанность феноменов и процессов в мироздании не могли возникнуть без некоего разумного, регулирующего их начала. Впрочем, с одной мудростью и сложностью далеко мы не уйдем – как, к примеру, объяснить существование красоты?
Не знаю, насколько досконально ты изучила различные религиозные традиции, чтобы привести их к некоему общему знаменателю, Рапунцель. Но вряд ли кто из представителей основных религиозных направлений будет оспаривать следующее: помимо осязаемого (обоняемого и т. д.) материального мира, существует духовная реальность, эта реальность – иерархична, с неким Высшим Сознанием, Высшей Реальностью, Абсолютом, Богом на «белоснежной вершине» мира горнего; в том или ином виде, в мироздании работает закон возмездия; в той или иной форме, существа, по крайней мере, человеческие существа «продолжаются» после смерти; духовный мир населен как благими, так и враждебными или, по крайней мере, амбивалентными обитателями в том, что касается их отношений с Высшей Реальностью в целом и с живущими в трехмерном пространстве в частности; главная задача человеческой жизни – соотнести свои ценности и действия с Высшей Реальностью и, как часть этого, обуздать свою низшую, животную природу; в конечном итоге, при благоприятном развитии событий должно произойти очень интимное соединение с Высшей Реальностью, выражающееся в наибольшей полноте и радости бытия; худшее же из зол, приводящее к великим страданиям – не реализовать в себе «образ Бога». Остаться заготовкой. Не сбыться:
Как было вкусно, спасибо, мама. На здоровье,
Мой драгоценный, повязаны мы молоком и кровью,
Ещё натужными и долгими ночами над кроваткой,
Всё это, сладкий мой, осенено любовью.
Однако, знай, есть нечто перламутровей перловки
И наших уз – не хмурь свои (отцовы) бровки:
В Великой Раковине выступаем бугорками,
Не жемчугами, мы всего лишь – заготовки
В уме у Бога. И ещё, закон тот непреложен,
Что ни любовь моя, ни вера стать не сможет
Тебе порукой – не будешь если зажемчужен,
То и не нужен Ему будешь и отторжен
От Лика странной и тончайшей из любовей,
Ни с кем не связанной судьбою, зовом крови,
И потому, сыночек мой, попробуй ухватиться
За те десницы, что когда-то начертили твои брови.
Ещё. Несмотря на всю свою пестроту, многие религиозные традиции, по крайней мере, в своём умеренном изводе, порицают убийство, физическое и моральное насилие, присвоение чужого имущества, обман, нечистоплотность, употребление одурманивающих веществ, прелюбодеяние. Последнее понимается не просто как физическая близость за пределами супружества, но и всевозможные половые извращения. Мне неудобно говорить с тобой на эту тему, Рапунцель, хоть тебе уже и восемнадцать. Посему, не буду давать полный список этих извращений, тем более, как-то детально их разбирать. Но, скажем, практически все основные религиозные традиции именно в таком ключе рассматривают гомосексуализм. Когда тебе было девять, в твоей стране, как и практически во всех странах так называемого «коллективного Запада», гомосексуализм, а также его вариации и сателлиты давно уже были возведены в норму, по крайней мере, в законодательном поле. Мне думается, в твои восемнадцать в этом плане ничего не поменялось. Чисто с человеческой точки зрения, помимо некоторой… специфичности подобных отношений, возможно, в них нет ничего дурного, коль скоро всё происходит по взаимному согласию, «по любви». Однако, «с высоты птичьего полёта», с точки зрения реализации образа Бога, что гомосексуализм, что некоторые иные формы сексуальности становятся серьезной помехой. Почему? По-видимому, Бог просто не желает нисходить в «храм», где практикуются подобные вещи, Ему это этически и эстетически… неприятно (тебе же известно выражение, что тело – это храм души?). И вот тебе, как будущему политику, более того, будущей главе идеального общества, подкидываю первую (хронологически, не по значимости) дилемму: как законодательно разрешить вопрос о гомосексуализме? Дать зеленый свет? Если да, то что делать с «высотой птичьего полета», с волей Бога? Если запретить, что делать с людьми «нетрадиционной» ориентации, в первую же очередь – что делать им с самими собой, как им самовыражаться в социуме? Кстати, если мы исходим из того, что существует духовный мир, а не просто игра генов, метафизически гомосексуальность можно объяснить одержимостью духом или, если угодно, влиянием автономного психического комплекса противоположного пола, либо изначальным попаданием души в «неправильное» тело, в любом случае – большой дисгармоничностью в фундаментальных духовных началах (об этом несколько позже). Итак, как бы ты решила эту дилемму, Рапунцель? У известного тебе Адольфа Гитлера был, к примеру, свой способ решения этого вопроса, но для тебя (как и для меня) он будет совершенно неприемлем. Давай оставим эту и прочие дилеммы на напоследок, иначе далеко мы с тобой не продвинемся.
Тебе может показаться, Рапунцель, что я излишне затягиваю разговор о более программных, практических вещах, к примеру, поощрить и разрешить это, осудить и запретить то-то, направить ресурсы туда-то, оставить на личное усмотрение каждого что-то еще. Но пока не внесена максимальные ясность в ценностные ориентиры, иными словами, в «зачем» и «почему», будет немудро приступать к «что» и «как», т. е. к какой-то бурной деятельности – уж больно ставки здесь высоки. Я обрисовал тебе общую картину религиозного мировоззрения, которому противостоит мировоззрение секулярное, достаточно прочно укрепившееся в ряде стран, включая и твою, Рапунцель. Его можно резюмировать так: если даже Высшая Реальность и существует, Ею можно легко пренебречь; у жизненных событий и психических процессов нет какой либо значимой метафизической подоплеки; религии придуманы людьми, хотя бы потому, что существует множество религиозных разногласий, следовательно – не может быть никаких абсолютных, разделяемых всеми ценностей; последние легко заменяются «естественными» правилами общежития, которые частично могут совпадать с религиозными заповедями, скажем, в недопустимости [несправедливого] физического и морального насилия; во многих же других моментах, табуированных или регламентированных религиями, секуляризм дает полную свободу действий. Поскольку я предложил тебе, Рапунцель, исходить из того, что Бог не просто существует, но и принимает участие, прямо или опосредованно, в сотворенном Им мире, держи секуляризм в уме, но не бери его в голову. Вкратце изложу своё видение того, почему секуляризм вообще возник и получил такое распространение как направление мысли. Зачем? Чтобы ты смогла учесть эти важные вещи в построении своего идеального общества.
Зайду немного издалека. Когда ты что-то делаешь, Рапунцель, тебе ведь нравится ощущение раскрепощенности, бесконфликтности, легкости, когда нет разделения на плохое и хорошее, когда ты делаешь это не для чего-то, а от чего-то, просто потому, что тебе так захотелось? Можно назвать это состояние чувством потока. Наверное, ты согласишься с тем, что природа этого чувства у людей может сильно разниться. К примеру, тебе захотелось прогуляться вечерком по парку, и ты идешь себе такая воздушная, плывешь в своем потоке. А кто-то, в своем потоке, на своей «волне», решает тебя ограбить или чего похуже с тобою сделать. Уж извини за такой пример, Рапунцель, просто подобные иллюстрации помогают хорошо донести мысль, и, мне думается, ты меня поняла. Если стихотворно:
..И все имеют право быть:
И Вы, и я, и утконос;
И все имеет право рыть
Свой путь на небо, под откос
Лететь камазом или плыть
Как пух, как лягушачая икра;
И все имеют право злить
Друг друга разностью «ура»
И непохожестью «увы»,
От, собственно, «увы» до... лучше я
Не буду вслух, иначе Вы
Услышите там ноту «ля».
Пересекаются пути
У тех, кто выбрал разный курс;
Имеют право не сойти
С пути все те, чей компас, вкус
Велит им дальше не сходить
С кругов своих, углов своих –
В ответ на право с рельсов сбить
У этих – тех, у тех же – их.
А ещё есть право на бесплатную медицину,
Но не у всех.
Любые правила общежития создают некие рамки или путы, которые, по большому счету, «стискивают» импульсы агрессии и сексуальности. Однако, в отличие от так называемых естественных правил общежития – помнишь, секуляризм многие из них признаёт? – религиями могут накладываться такие запреты (к примеру, не употреблять алкоголь, не вступать в несанкционированные интимные отношения, не наживаться обманным или любым иным нечистым путем, не отвечать злом на зло и т. д.) или поощряться такие неординарные действия (участие в ритуалах, практика психофизических техник, аскетика и т. п.), которые способны значительно приглушать чувство потока, т. е. сделать жизнь если не совсем безрадостной, то и не особенно искромётной. Помнишь ту цитату, ее начало: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю…»? Если по всей правде, Рапунцель, вера в некое Высшее Начало накладывает некоторые обязательства, и как раз это может восприниматься потерей – потерей естественного, присущему данному индивидууму чувства потока. Ключевой момент: если эти обязательства действительно соотносятся с Высшей Реальностью, и если у взявшего их на себя достает воли, терпения и сердца жить в подобных стесненных условиях, со временем должно забрезжить новое чувство потока, более высокое и обогащенное, чем имело место быть.
В каком-то смысле, Рапунцель, это можно сравнить с обучением игре на музыкальном инструменте: ты приходишь на урок, жертвуя какими-то развлечениями, и вместо этого вынуждена делать неуклюжие движения, извлекать не особенно мелодичные звуки, штудировать сольфеджио и т. д. Однако, постепенно – если учитель учит хорошо, а ты, со своей стороны, хорошо учишься – в пальцах появляется гибкость и беглость, многие вещи доводятся до автоматизма, и вот, ты уже наслаждаешься извлекаемыми тобою звуками, а со временем начинаешь сочинять собственные мелодии. Стоит ли говорить, что радость от этих мгновений окупает унылые часы тренировок. Если подытожить: и учитель, и ученик должны быть должного качества, чтобы обучение принесло какие-то плоды. Здесь под качеством ученика, главным образом, подразумевается его готовность совершать усилия и претерпевать на пути к намеченной цели. Качество учителя – компетенция во всех смыслах.
Возвращаясь к религиям, по-видимому, нередко люди оказывались не совсем толковыми учениками, либо учителя, т. е. «представители» Высшей Реальности – скорее, это относится к мнимым представителям – оказывались непригодными «окошками» в эту Реальность. Попробую это объяснить.
Видишь ли, Рапунцель, в отличие от овладения музыкальным инструментом, который по отношению к музыканту является чем-то внешним, т. е. хорошо обозримым и относительно легко манипулируемым, приверженец духовного учения должен разбираться с тем, что у него внутри, и здесь учение становится как бы светом, освещающим внутреннее душевное пространство. Есть такое выражение: «Чужая душа – потемки». Так вот, не только чужая, но и своя. Ты-то, к примеру, хорошо себя знаешь, Рапунцель? Не спеши с ответом, пусть в тебе как следует осядет и разбухнет этот вопрос. В подавляющем большинстве случаев, пытаться узнать что-то о себе без постороннего света, в частности, исходящего от духовного учения – это примерно то же самое, что вытаскивать самого себя за волосы из болота. Высшие смыслы жизни не явствуют из самой жизни, они приходят только через духовное откровение. Наука? Она может объяснить «как», но никогда – «почему». Следование «сердцу»? Это может завести в те еще дебри. Однако, восприятие чего бы то ни было, в частности, духовного учения – это всегда интерпретация, т. е. преломление через индивидуальное сознание с присущим ему мышлением, эмоциональностью, какими-то физиологическими особенностями и, наконец, делами, праведными и не очень, в реальной жизни.
Теперь, давай, верные себе, представим некий идеальный сценарий: имеется и учение, явленное людям через «представителя» Высшей Реальности, и последователь, в силу своих индивидуальных особенностей, воспринял это учение без особых искажений, и в самой жизни он себя соответствующе ведёт. С одной стороны, правильное понимание, подразумевающее в т. ч. честный взгляд на мир в целом и на своё существо в частности (я ещё вернусь к важности честности), приводит к объективации самого себя, т. е. развитию способности видеть себя как бы со стороны, в «третьем лице». В свою очередь, это неизбежно означает намного больший, во многом естественный самоконтроль – помнишь про обуздание низшей, животной природы как условие на пути к Высшей Реальности? Можно это назвать когнитивным аспектом учения. Параллельно этому, в сердце открываются особые «шлюзы», благодаря чему эмоции обретает большую тонкость и возвышенность. Во многом, это чистая метафизика, связанная с доверием и особым отношением к «представителю» Высшей Реальности – здесь, конечно же, речь идет о реальном представителе. Когда оба аспекта учения – когнитивный и эмоциональный – сходятся вместе, и если всё это отражается в реальных действиях и поступках, открывается как бы «второе дыхание», т. е. возникает новое чувство потока, означающее, если помнишь, особую близость с Высшей Реальностью и сопутствующую этому большую полноту и радость бытия. Давай подытожим, Рапунцель, все необходимые слагаемые: правильный взгляд на вещи, включающий в себя честность, т. е. способность признавать то, что есть; более возвышенные эмоции благодаря эмоциональной привязанности к «представителю» Высшей Реальности; не противоречащие всему этому дела. Убери что-то из этой формулы, и чувства потока не случится или же будет иметь место какой-то более или менее ущербный его вариант.
Повитали немного в облаках и хватит. К тому же, если помнишь, Рапунцель, это всё я кружными путями подвожу к причинам возникновения секуляризма. Исторический опыт показал, что следование религиозному учению нисколько не гарантирует переход на новое чувства потока. Более того, религиозность не обязательно конвертируется даже в какую-то элементарную человечность – вопиющие преступления совершались и совершаются под религиозными знамёнами. Иными словами, духовное учение, даже в том случае, если оно дает правильное понимание вещей, может преломляться через уже упомянутые уровни человеческого существа и на выходе давать искажённый до неузнаваемости суррогат или «абортивный материал» (об абортах мы еще поговорим) изначального посыла.
Есть еще один немаловажный момент. Я уже говорил тебе, Рапунцель, что помимо реальных существуют и мнимые «представители» Высшей Реальности. Если первые как бы становятся окошками в эту Реальность и участвуют в утоньшении, облагораживании эмоций своих «подопечных», то мнимые представители – самозванцы, подмены, лжепророки, ересиархи и т. д. – скорее, оказывают противоположное влияние. Один из явных признаков этого – повышенная агрессия и фанатизм их последователей, но есть и другие. Всё это, вероятно, звучит для тебя слишком абстрактно, Рапунцель. Здесь ты должна пока просто поверить мне нá слово. Говорю «пока», поскольку имею кое-что предъявить, попозже.
Вдобавок ко всему (в английском есть прекрасное выражение: to add insult to injury), самими религиями ход истории таков, какой он есть – т. е., мягко говоря, тернистый – был воспринят, скорее, как воля Высшей Реальности («Пути Господни неисповедимы», «испытания», «карма» и т. д.), нежели, во многом, результат своих собственных неудач. Словом, не произошло работы над ошибками, попыток какого-то честного философского осмысления существования множества религий под единым «куполом» Неба. В итоге, разочарование критической массы людей перешло в секуляризм, а также в иные, более радикальные формы отрицания Высшей Реальности. Но дело всё в том, Рапунцель, что Высшая Реальность и ее виды на людей, а также ее законы никуда от того не исчезли. То, что новое чувство потока существует, доказано, к примеру, святыми и просветленными, вышедшими из лона различных религиозных направлений: все они как один говорили об особой, возвышенной радости бытия. Полное же отрицание или какое изуверское толкование Высшей Реальности оказалось чреватым еще большими бедами, чем «недолёты» религий – нацистская Германия (в первую очередь) или сталинская Россия (во вторую очередь), или же современные ультралиберальные западные ценности, по сути низводящие человека до рационального животного (здесь наносимый урон не так очевиден, поскольку речь о душевном или духовном, а не физическом увечии), тому есть наглядный пример.
Какой главный практический вывод из всего этого можно сделать? Коль скоро, Рапунцель, ты собираешься учесть существование Высшей Реальности в своем идеальном обществе, ты не сможешь обойтись без высоких ориентиров и логически вытекающих из них высоких обязательств. В то же время, твои «правила игры» должны быть тонко откалиброваны с учетом всех имеющихся на сегодняшний день знаний и исторических ошибок. Если в тебе есть амбициозность, то пусть она выразится в следующем: построить общество, где новое чувство потока или, по крайней мере, всё больше возрастающая радость на пути к нему станет уделом не единиц, а тысяч, миллионов людей. В противном случае, зачем жить, если не радоваться жизни? И ты сама, Рапунцель, разве обрадуешься какому-то казарменному положению вещей, мрачным лицам и сообразным им делам? Что толку задавать высокую планку, если люди окажутся неспособны подниматься над более грубыми удовольствиями и агрессией, если у них в душе не возникнет «хоботка», собирающего пыльцу более утонченных радостей? Ты можешь спросить, Рапунцель: как именно откалибровать правила игры для твоего идеального общества, на основе каких критериев? Или, к примеру, как отличить реальных представителей Высшей Реальности от мнимых? Мы ещё коснёмся этого вопроса. А пока давай сделаем шаг к «субатомному» пониманию жизни и рассмотрим многое из вышесказанного в этом свете. Зачем? Это в т. ч. даст тебе ориентиры, что и с чем калибровать.
…Ты помнишь, Рапунцель, говоря о гомосексуализме, одна из его возможных причин была обозначена как «большая дисгармоничность в фундаментальных духовных началах». Я обещал вернуться к этой теме – самое время сдержать обещание.
В твоём идеальном обществе, одним из ключевых понятий должна быть «гармония». В идеале, перед тем, как раскинуться на всё общество, она должна установиться или, по крайней мере, наметиться в каждом отдельно взятом индивидууме. Иными словами, «корсет» в виде обязательств, который на себя будет натягивать душа в ущерб присущему или привычному ей чувству потока, должен быть изначально гармонично откалиброван для дальнейшего перехода этой души на более высокий уровень. Эти вещи, Рапунцель, удобно рассматривать с точки зрения китайской философии, согласно которой существует три фундаментальных начала: инь, янь и тайцзи. Здесь инь, условно говоря, соотносится с женским началом, янь– с мужским, а тайцзи является чем-то вроде «небесного эталона», в соответствии с которым инь и янь должны дополнять и взаимодействовать друг с другом. К примеру, для мужчин тайцзи должно быть некоторым преобладанием янь, т. е. твердости и активности, для женщин же – преобладанием инь, пассивности и мягкости. Почему? В этом – красота и гармоничность согласно эталону Высшей Реальности, которая, если помнишь, не благословляет неприятный Ей «храм» своим посещением и тем самым не даёт вкусить подлинную радость бытия. Любую эмоциональность и чувственность в человеке можно соотнести с инь, любые действия и когнитивную активность – с янь. Говоря о чувстве потока в самом общем смысле, инь во многом составляет его содержание, янь – поддерживает его форму, прокладывает для него русло, реализует. Что касается этической стороны вопроса, здесь всё определяется тайцзи. Вообще, Рапунцель, многие религиозные заповеди есть ни что иное, как попытки вербализовать тайцзи, которое, в идеале (мы же ведь идеалисты!) должно мерцать в душе в виде упомянутого нравственного чувства (оно же – чувство меры). Говоря о новом чувстве потока, я, конечно же, подразумеваю его полное согласие с тайцзи. В этом свете, неспособность сформироваться в человека по образу и подобию Божиему, иначе говоря, в человека облагороженного образа, можно объяснить дисгармонией в сторону либо инь, либо янь в ущерб тайцзи. Скажем, избыток янь будет иссушать и ожесточать душу; перекос в сторону инь приводит к бесхребетности, инертности, скверне. Заповедь «не убей», по сути, есть призыв к умеренности в янь, «не прелюбодействуй» – в инь. Помимо заповедей как попыток как-то внешне, словесно передать тайцзи, его видимым олицетворением, собственно, являются «представители» Высшей Реальности, многие из которых известны как основатели религий и школ мысли.
На ряду с гармоничностью, в твоём обществе должно культивироваться сопутствующее ему понятие целостности, Рапунцель. Вероятно, тебе знаком символ «инь-янь». Если нет:
В этом символе гармония инь и янь отражается как их равновеликость, а полнота или целостность их проявлений – в виде круга. Члены твоего общества должны «закругляться», т. е. достигать целостности личности, конечно, в соответствии с тайцзи, эталоном высокой гармонии. Существуют различные уровни проявлений инь и янь, от грубых до более тонких (тонкость и грубость здесь не несут этического смысла, речь идет скорее о тонкой и грубой материальности, духовности или душевности и телесности), и все эти уровни и связанные с ними аспекты необходимо гармонично уместить в одну личность: последовательно или параллельно, временно или во всякое мгновение быть ребенком, послушником, творцом, профессионалом, супругом, воином (в первую очередь, преодолевающим свои слабости ), гражданином, учителем, философом, судьей (в первую очередь, себе самому), любимым и любящим, радующим и дающим радость. Всему этому сопутствуют определенные качества характера. К примеру, нечестность (я обещал тебе, Рапунцель, ещё поговорить о важности честности) можно истолковать как несправедливый суд, иными словами, невключение в свою личность компонента судьи. На «субатомном» уровне это будет во многом означать недоразвитость янь, поскольку одно из его свойств – прямота и бесстрашие. Тесно связанным с судьей будет воин, поскольку за справедливостью суда логически следует борьба с тем, что подверглось осуждению, скажем, какие-то слабости или недостатки (жадность, зависть, эгоизм и т. д.). Эта борьба потребует и прямоты янь, и терпения инь. Скажем, для послушника – эмоциональной основы всякого обучения – скорее, характерно инь. Здесь излишняя «огненность», т. е. избыток янь, отразится как невосприимчивость к знаниям, халатность, беспечность. Куда это, в конечном итоге, может завести? Примерно сюда:
На сигаретной пачке фотография какого-то красно-черного марева,
Пожарная инструкция отсвечивает от жаркого красно-желтого зарева,
В технику безопасности рука отрезанная нового ничего не добавила,
Ибо кровью засохшей, черной на белом уже было написано правило.
«Но со мной-то, со мной не может случиться некое совокупное палево» –
Сказал человек, нет, просто сжал до «Авось», и тут же гадюка ужалила,
Съел крокодил, к птенцам унесла орлица в гнездо, супруга оставила,
Сгнила печень и лёгкие, выпали зубы, шпана подножку подставила
И Бог не пустил в рай.
Если говорить о целостности тонкого и грубого, то это в т. ч. означает следующее: мысли и чувства должны переходить в действия, а не набухать внутри в виде этакого заряженного, нереализованного облака. В противном случае, личность фрагментируется, ее различные уровни обособляются.
Подпущу немного юнгианства – ты ведь слышала о Карле Юнге, Рапунцель? Фрагментарность личности, недоразвитость ее компонентов, в частности, судьи и воина и, как следствие этого, отсутствие должной сознательности создают так называемую «тень». Кстати, не путай «тень» с заштрихованным черным инь, поскольку янь в равной степени способно создавать в личности тёмные пятна. Согласно Юнгу, эта «тень» во многом определяет судьбу человека, т. е. какие-то раз за разом повторяющиеся внешние события и обстоятельства, не осознанные и не усвоенные изнутри, иначе говоря, не прошедшие справедливый суд. Это имеет не менее важную метафизическую составляющую: «тень» как бы отбрасывается и открывает окошко в духовный мир, скорее, в ту его часть, что населена дисгармоничными духами (откуда они появились – это отдельная тема). Фактически, это приводит к одержимости ими, т. е. подпадание под их влияние. Важный момент: «тени» бывают не только индивидуальные, но и коллективные, как и коллективные одержимости, они же массовые психозы. Например, если верить Юнгу, предпосылкой прихода упомянутого уже Гитлера и всему, что этому сопутствовало, послужили индивидуальные «тени» немцев, сложившиеся в итоге в «тень» коллективную и открывшие окошко для демонического, сверхчеловеческого зла.
Таким образом, Рапунцель, недотягивание до гармоничности и целостности, индивидуально и коллективно, может иметь очень серьезные последствия. На тему «тени», кстати, тоже имеется стишок:
...И снова про ниточки, хлястики, хвостики,
Которые выпрастываются
Даже сквозь кожу, сквозь майки, сквозь шубы
И превращаются в заправские джойстики
Судьбы. Об этом чуть позже.
Мысль, не доведенная до конца,
Превращается в хлястик.
Эмоцию, не пережитую до рубца
На сердце, ищите в соннике
Как какого-нибудь прохвоста.
Я видел одного, скалящего зубы
На подоконнике.
И вот ты идешь, а из тебя сочится
Недодуманное, не пережитое,
И ты путаешься в хлястиках,
Спотыкаешься такой потешный,
И, вдруг, тебя за них хватают грубо
И волочат. Тебе – остается волочиться.
(Может схватить и Бог
За хо́хол лживый, грешный)
Или, чудом от всех увернувшись,
Ты прибегаешь к ослику Иа-Иа и говоришь,
Мол, возьми себе мои хлястики,
Забери себе все мои хвостики.
И ослик Иа-Иа, вероятно, согласится,
Но судьба мягко скажет: «Шиш».
Ибо всё надо разруливать самому.
…Не знаю, насколько ты способна воспринять все эти вещи, Рапунцель. Это при всём при том, что очень многое приходится опускать. Я дал тебе самые общие намётки, но каждая из них может быть разобрана детально, и, в общем, я мог бы составить соответствующий список литературы и медийных источников в ответ на твои немые вопросы. В любом случае, наверное, ты уже поняла, сколь многое должно быть учтено мудрым, дальновидным политиком, особенно если сказанное мною справедливо. Да, поскольку теперь у нас есть какая-никакая теоретическая база, можем, наконец, перейти и к программным действиям...
Рапýнцель, девочка девяти лет, в отличие от многих своих сверстниц и сверстников – в немецком языке, половое различие между сверстницами и сверстниками стирается более бессуфиксным, более гендерно-нейтральным «peer» – мечтает стать политиком. Она живет в благополучной семье, в благополучной европейской стране, и ее будущая политическая стезя, вероятно, рисуется ей чем-то настолько же хорошо размеченным и заасфальтированным, как и дороги ее родины. Впрочем, благодаря некоторым познаниям человеческой истории и природной наблюдательности, она, скорее всего, уже поняла, что людям, как индивидуумам, так и сообществам, из этих индивидуумов состоящим, довольно непросто уживаться друг с другом, что они, иногда, один другому наступают на пятки, иногда, хватают за горло, а, иногда, делают чего похуже. Вероятно, она уже смутно осознает, но не может пока сформулировать, что главная задача политика (если это не деспот или посредственность, или и то, и другое) – не столько построить рай, сколько не допустить ада, и что в каждом государстве, как и вообще в любом иерархическом сообществе для этого существуют некие «правила игры», а также сопутствующая им система поощрений и наказаний, вплоть до высшей меры. По всей видимости, Рапунцель уже в курсе того, что правила игры могут быть несправедливыми, поощрения и наказания – несоразмерными, и что события человеческой истории, именуемые реформациями, ренессансами, расколами, воссоединениями, восстаниями, переворотами и революциями, имели своей целью (конечно, не всегда) как-то эту справедливость восстановить. Быть может, она надеется на то, что к моменту ее избрания президентом или канцлером – на меньшее, конечно же, она не согласится – в своих политических решениях ей не нужно будет выбирать между плохим и ужасным, проживать, а, тем более, порождать социальные и политические кризисы, и, вообще, рай, по крайней мере, в каком-то его изводе, будет мягко сквозить в межличностных и международных отношениях. К слову, вполне может статься, что к тому времени к Рапунцель будут обращаться не «Frau», а как-то более гендерно-нейтрально, и из трех немецких артиклей только «das» будет по-прежнему сидеть на трубе («der» упадёт, «die» пропадёт). Так или иначе, когда она будет старше раза в два, и если к тому времени ничего не поменяется в намеченном ею маршруте на политический олимп, пусть этот очерк послужит для неё чем-то вроде напутствия или предостережения. Собственно, с какой стати Рапунцель станет его читать? Даже если не станет – всё равно напишу.
***
Итак, Рапунцель, тебе – восемнадцать, мысли о политической карьере тебя по-прежнему бередят, и ты не только читаешь, но и понимаешь эти строки. В этой связи, с ходу предлагаю тебе мысленный эксперимент: представь, что у тебя есть всё, чтобы построить некое идеальное общество, т. е. единомышленники и ресурсы. Представь, что это – игра-стратегия; представь, что ты – демиург у истоков мира, еще не тронутого историей (В твои восемнадцать, возможно, тебе еще не знакомо слово «демиург». Посмотри его в словаре). Однако, в отличие от демиурга, свершившуюся уже историю ты знаешь хорошо, и, вообще, весь багаж человеческих знаний, в т. ч. благодаря интернету – в твоем полном распоряжении. Зачем тебе эти знания как будущему политическому лидеру? Чтобы не допустить грубых или фатальных просчетов в построении и управлении твоим пока что идеальным, розово-эфирным обществом, чтобы то, во что ты вдохнешь свою любовь и силы, не превратилось в труху или какое-то неузнаваемое месиво. Вообще, не учитывать то, что существует в тебе или вовне и способно как-то на тебя повлиять – неразумно. На эту тему даже есть стишок:
А ведь корень – отрицание того, что есть,
Когда то, что есть – ни пить, ни есть,
Ни те дать, ни взять не просит просто потому,
Что есть вещь в себе, как в корове «му».
И вот мы стои́м себе, но каждый на своём,
И, возможно, кто-то или оба предаем
То, что есть и не прекратит существовать,
Даже если в грунт его ногами затоптать,
Закидать камнями, шапками и остальным,
Или просто вскользь упомянуть о нем: «Бог с ним».
Но, неважно, с ним Бог или с кем-то там ещё,
Рано, поздно ли, пружина распрямится. Щёлк.
Может статься, что ты, Рапунцель, просто хочешь вписаться в уже существующий, устаканившийся политический мейнстрим. Но тогда я спрошу тебя – зачем? Тебе хочется популярности? Власти? Того и другого? Или тобою движет какой-то идеализм? Как показывает история, идеализм – это еще далеко не всё, но если в тебе его нет, милая Рапунцель, то здесь давай сразу, без долгих расшаркиваний разойдёмся в разные стороны. Иди, готовься к поступлению на свой политологический факультет. Но. Если в тебе есть что-то помимо тщеславия и властолюбия, скажем, способность сорадоваться и сострадать тем, чьи жизни будут, так или иначе, зависеть от твоих решений; если ты чувствуешь в себе мудрость, которой, по твоим наблюдениям, не достает окружающим; если эта мудрость способна привести к некоему большему благу; если ты не боишься до паралича воли темной стороны жизни и выбора между плохим и ужасным – наверное, нам пока рано говорить друг другу «auf wiedersehen!». Итак, в тебе есть симпатичная мне искорка, и мы можем продолжить наше заочное общение. Тогда подкину тебе следующую мысль: будучи идеалистически настроенной, ты должна более или менее ясно представить себе некое идеальное положение вещей. В противном случае, как ты наметишь программу действий по сближению этого идеала и реальности или, по крайней мере, осознаешь глубину пропасти между ними? А для этого давай вернемся к нашему мысленному эксперименту.
Ты уже поняла, Рапунцель, какими качествами, в идеале, должен обладать политический лидер. В конце концов, никто не мешает тебе пофантазировать, уж точно не я. Однако, перед тем, как полностью спустить фантазию с тормозов и увлечься своей, или нашей, игрой-стратегией, внеси для себя ясность в следующем вопросе: существует ли Бог или Высшая Реальность, создавшая вселенную с ее законами и имеющая на эту вселенную, в том числе, и на тебя, Рапунцель, некоторые виды. Если это так, то мудрый политик (мы уже как бы договорились, что ты – мудра) не может обойти этот момент стороной. Почему? В первую очередь, потому, что Бог, по крайней мере, так, как Его описывают многие религии, очень даже способен, прямо или опосредованно, расстроить планы, не входящие в Его собственные. Ты ведь не хочешь уже упомянутой трухи или месива, буквально или фигурально, рано или поздно, на месте воздвигнутого тобою здания? Кроме того, если ты окажешься на политическом олимпе, Рапунцель, тебе нужен кто-то, перед кем ты будешь смиряться. Иначе, несмотря на всю твою мудрость, твоя гордость обязательно пересилит, и вместо более или менее идеального общества с просветленным правителем во главе, получится business as usual.
Ты можешь спросить, и вполне резонно: откуда мне знать, что Бог существует, и если это так – каковы Его правила игры? Один человек, не менее мудрый, чем ты, Рапунцель, сказал: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю всё». Давай пока просто будем отталкиваться от этой мудрости. Можно привести довод и в том ключе, что неимоверная сложность, высокая организованность и взаимосвязанность феноменов и процессов в мироздании не могли возникнуть без некоего разумного, регулирующего их начала. Впрочем, с одной мудростью и сложностью далеко мы не уйдем – как, к примеру, объяснить существование красоты?
Не знаю, насколько досконально ты изучила различные религиозные традиции, чтобы привести их к некоему общему знаменателю, Рапунцель. Но вряд ли кто из представителей основных религиозных направлений будет оспаривать следующее: помимо осязаемого (обоняемого и т. д.) материального мира, существует духовная реальность, эта реальность – иерархична, с неким Высшим Сознанием, Высшей Реальностью, Абсолютом, Богом на «белоснежной вершине» мира горнего; в том или ином виде, в мироздании работает закон возмездия; в той или иной форме, существа, по крайней мере, человеческие существа «продолжаются» после смерти; духовный мир населен как благими, так и враждебными или, по крайней мере, амбивалентными обитателями в том, что касается их отношений с Высшей Реальностью в целом и с живущими в трехмерном пространстве в частности; главная задача человеческой жизни – соотнести свои ценности и действия с Высшей Реальностью и, как часть этого, обуздать свою низшую, животную природу; в конечном итоге, при благоприятном развитии событий должно произойти очень интимное соединение с Высшей Реальностью, выражающееся в наибольшей полноте и радости бытия; худшее же из зол, приводящее к великим страданиям – не реализовать в себе «образ Бога». Остаться заготовкой. Не сбыться:
Как было вкусно, спасибо, мама. На здоровье,
Мой драгоценный, повязаны мы молоком и кровью,
Ещё натужными и долгими ночами над кроваткой,
Всё это, сладкий мой, осенено любовью.
Однако, знай, есть нечто перламутровей перловки
И наших уз – не хмурь свои (отцовы) бровки:
В Великой Раковине выступаем бугорками,
Не жемчугами, мы всего лишь – заготовки
В уме у Бога. И ещё, закон тот непреложен,
Что ни любовь моя, ни вера стать не сможет
Тебе порукой – не будешь если зажемчужен,
То и не нужен Ему будешь и отторжен
От Лика странной и тончайшей из любовей,
Ни с кем не связанной судьбою, зовом крови,
И потому, сыночек мой, попробуй ухватиться
За те десницы, что когда-то начертили твои брови.
Ещё. Несмотря на всю свою пестроту, многие религиозные традиции, по крайней мере, в своём умеренном изводе, порицают убийство, физическое и моральное насилие, присвоение чужого имущества, обман, нечистоплотность, употребление одурманивающих веществ, прелюбодеяние. Последнее понимается не просто как физическая близость за пределами супружества, но и всевозможные половые извращения. Мне неудобно говорить с тобой на эту тему, Рапунцель, хоть тебе уже и восемнадцать. Посему, не буду давать полный список этих извращений, тем более, как-то детально их разбирать. Но, скажем, практически все основные религиозные традиции именно в таком ключе рассматривают гомосексуализм. Когда тебе было девять, в твоей стране, как и практически во всех странах так называемого «коллективного Запада», гомосексуализм, а также его вариации и сателлиты давно уже были возведены в норму, по крайней мере, в законодательном поле. Мне думается, в твои восемнадцать в этом плане ничего не поменялось. Чисто с человеческой точки зрения, помимо некоторой… специфичности подобных отношений, возможно, в них нет ничего дурного, коль скоро всё происходит по взаимному согласию, «по любви». Однако, «с высоты птичьего полёта», с точки зрения реализации образа Бога, что гомосексуализм, что некоторые иные формы сексуальности становятся серьезной помехой. Почему? По-видимому, Бог просто не желает нисходить в «храм», где практикуются подобные вещи, Ему это этически и эстетически… неприятно (тебе же известно выражение, что тело – это храм души?). И вот тебе, как будущему политику, более того, будущей главе идеального общества, подкидываю первую (хронологически, не по значимости) дилемму: как законодательно разрешить вопрос о гомосексуализме? Дать зеленый свет? Если да, то что делать с «высотой птичьего полета», с волей Бога? Если запретить, что делать с людьми «нетрадиционной» ориентации, в первую же очередь – что делать им с самими собой, как им самовыражаться в социуме? Кстати, если мы исходим из того, что существует духовный мир, а не просто игра генов, метафизически гомосексуальность можно объяснить одержимостью духом или, если угодно, влиянием автономного психического комплекса противоположного пола, либо изначальным попаданием души в «неправильное» тело, в любом случае – большой дисгармоничностью в фундаментальных духовных началах (об этом несколько позже). Итак, как бы ты решила эту дилемму, Рапунцель? У известного тебе Адольфа Гитлера был, к примеру, свой способ решения этого вопроса, но для тебя (как и для меня) он будет совершенно неприемлем. Давай оставим эту и прочие дилеммы на напоследок, иначе далеко мы с тобой не продвинемся.
Тебе может показаться, Рапунцель, что я излишне затягиваю разговор о более программных, практических вещах, к примеру, поощрить и разрешить это, осудить и запретить то-то, направить ресурсы туда-то, оставить на личное усмотрение каждого что-то еще. Но пока не внесена максимальные ясность в ценностные ориентиры, иными словами, в «зачем» и «почему», будет немудро приступать к «что» и «как», т. е. к какой-то бурной деятельности – уж больно ставки здесь высоки. Я обрисовал тебе общую картину религиозного мировоззрения, которому противостоит мировоззрение секулярное, достаточно прочно укрепившееся в ряде стран, включая и твою, Рапунцель. Его можно резюмировать так: если даже Высшая Реальность и существует, Ею можно легко пренебречь; у жизненных событий и психических процессов нет какой либо значимой метафизической подоплеки; религии придуманы людьми, хотя бы потому, что существует множество религиозных разногласий, следовательно – не может быть никаких абсолютных, разделяемых всеми ценностей; последние легко заменяются «естественными» правилами общежития, которые частично могут совпадать с религиозными заповедями, скажем, в недопустимости [несправедливого] физического и морального насилия; во многих же других моментах, табуированных или регламентированных религиями, секуляризм дает полную свободу действий. Поскольку я предложил тебе, Рапунцель, исходить из того, что Бог не просто существует, но и принимает участие, прямо или опосредованно, в сотворенном Им мире, держи секуляризм в уме, но не бери его в голову. Вкратце изложу своё видение того, почему секуляризм вообще возник и получил такое распространение как направление мысли. Зачем? Чтобы ты смогла учесть эти важные вещи в построении своего идеального общества.
Зайду немного издалека. Когда ты что-то делаешь, Рапунцель, тебе ведь нравится ощущение раскрепощенности, бесконфликтности, легкости, когда нет разделения на плохое и хорошее, когда ты делаешь это не для чего-то, а от чего-то, просто потому, что тебе так захотелось? Можно назвать это состояние чувством потока. Наверное, ты согласишься с тем, что природа этого чувства у людей может сильно разниться. К примеру, тебе захотелось прогуляться вечерком по парку, и ты идешь себе такая воздушная, плывешь в своем потоке. А кто-то, в своем потоке, на своей «волне», решает тебя ограбить или чего похуже с тобою сделать. Уж извини за такой пример, Рапунцель, просто подобные иллюстрации помогают хорошо донести мысль, и, мне думается, ты меня поняла. Если стихотворно:
..И все имеют право быть:
И Вы, и я, и утконос;
И все имеет право рыть
Свой путь на небо, под откос
Лететь камазом или плыть
Как пух, как лягушачая икра;
И все имеют право злить
Друг друга разностью «ура»
И непохожестью «увы»,
От, собственно, «увы» до... лучше я
Не буду вслух, иначе Вы
Услышите там ноту «ля».
Пересекаются пути
У тех, кто выбрал разный курс;
Имеют право не сойти
С пути все те, чей компас, вкус
Велит им дальше не сходить
С кругов своих, углов своих –
В ответ на право с рельсов сбить
У этих – тех, у тех же – их.
А ещё есть право на бесплатную медицину,
Но не у всех.
Любые правила общежития создают некие рамки или путы, которые, по большому счету, «стискивают» импульсы агрессии и сексуальности. Однако, в отличие от так называемых естественных правил общежития – помнишь, секуляризм многие из них признаёт? – религиями могут накладываться такие запреты (к примеру, не употреблять алкоголь, не вступать в несанкционированные интимные отношения, не наживаться обманным или любым иным нечистым путем, не отвечать злом на зло и т. д.) или поощряться такие неординарные действия (участие в ритуалах, практика психофизических техник, аскетика и т. п.), которые способны значительно приглушать чувство потока, т. е. сделать жизнь если не совсем безрадостной, то и не особенно искромётной. Помнишь ту цитату, ее начало: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю…»? Если по всей правде, Рапунцель, вера в некое Высшее Начало накладывает некоторые обязательства, и как раз это может восприниматься потерей – потерей естественного, присущему данному индивидууму чувства потока. Ключевой момент: если эти обязательства действительно соотносятся с Высшей Реальностью, и если у взявшего их на себя достает воли, терпения и сердца жить в подобных стесненных условиях, со временем должно забрезжить новое чувство потока, более высокое и обогащенное, чем имело место быть.
В каком-то смысле, Рапунцель, это можно сравнить с обучением игре на музыкальном инструменте: ты приходишь на урок, жертвуя какими-то развлечениями, и вместо этого вынуждена делать неуклюжие движения, извлекать не особенно мелодичные звуки, штудировать сольфеджио и т. д. Однако, постепенно – если учитель учит хорошо, а ты, со своей стороны, хорошо учишься – в пальцах появляется гибкость и беглость, многие вещи доводятся до автоматизма, и вот, ты уже наслаждаешься извлекаемыми тобою звуками, а со временем начинаешь сочинять собственные мелодии. Стоит ли говорить, что радость от этих мгновений окупает унылые часы тренировок. Если подытожить: и учитель, и ученик должны быть должного качества, чтобы обучение принесло какие-то плоды. Здесь под качеством ученика, главным образом, подразумевается его готовность совершать усилия и претерпевать на пути к намеченной цели. Качество учителя – компетенция во всех смыслах.
Возвращаясь к религиям, по-видимому, нередко люди оказывались не совсем толковыми учениками, либо учителя, т. е. «представители» Высшей Реальности – скорее, это относится к мнимым представителям – оказывались непригодными «окошками» в эту Реальность. Попробую это объяснить.
Видишь ли, Рапунцель, в отличие от овладения музыкальным инструментом, который по отношению к музыканту является чем-то внешним, т. е. хорошо обозримым и относительно легко манипулируемым, приверженец духовного учения должен разбираться с тем, что у него внутри, и здесь учение становится как бы светом, освещающим внутреннее душевное пространство. Есть такое выражение: «Чужая душа – потемки». Так вот, не только чужая, но и своя. Ты-то, к примеру, хорошо себя знаешь, Рапунцель? Не спеши с ответом, пусть в тебе как следует осядет и разбухнет этот вопрос. В подавляющем большинстве случаев, пытаться узнать что-то о себе без постороннего света, в частности, исходящего от духовного учения – это примерно то же самое, что вытаскивать самого себя за волосы из болота. Высшие смыслы жизни не явствуют из самой жизни, они приходят только через духовное откровение. Наука? Она может объяснить «как», но никогда – «почему». Следование «сердцу»? Это может завести в те еще дебри. Однако, восприятие чего бы то ни было, в частности, духовного учения – это всегда интерпретация, т. е. преломление через индивидуальное сознание с присущим ему мышлением, эмоциональностью, какими-то физиологическими особенностями и, наконец, делами, праведными и не очень, в реальной жизни.
Теперь, давай, верные себе, представим некий идеальный сценарий: имеется и учение, явленное людям через «представителя» Высшей Реальности, и последователь, в силу своих индивидуальных особенностей, воспринял это учение без особых искажений, и в самой жизни он себя соответствующе ведёт. С одной стороны, правильное понимание, подразумевающее в т. ч. честный взгляд на мир в целом и на своё существо в частности (я ещё вернусь к важности честности), приводит к объективации самого себя, т. е. развитию способности видеть себя как бы со стороны, в «третьем лице». В свою очередь, это неизбежно означает намного больший, во многом естественный самоконтроль – помнишь про обуздание низшей, животной природы как условие на пути к Высшей Реальности? Можно это назвать когнитивным аспектом учения. Параллельно этому, в сердце открываются особые «шлюзы», благодаря чему эмоции обретает большую тонкость и возвышенность. Во многом, это чистая метафизика, связанная с доверием и особым отношением к «представителю» Высшей Реальности – здесь, конечно же, речь идет о реальном представителе. Когда оба аспекта учения – когнитивный и эмоциональный – сходятся вместе, и если всё это отражается в реальных действиях и поступках, открывается как бы «второе дыхание», т. е. возникает новое чувство потока, означающее, если помнишь, особую близость с Высшей Реальностью и сопутствующую этому большую полноту и радость бытия. Давай подытожим, Рапунцель, все необходимые слагаемые: правильный взгляд на вещи, включающий в себя честность, т. е. способность признавать то, что есть; более возвышенные эмоции благодаря эмоциональной привязанности к «представителю» Высшей Реальности; не противоречащие всему этому дела. Убери что-то из этой формулы, и чувства потока не случится или же будет иметь место какой-то более или менее ущербный его вариант.
Повитали немного в облаках и хватит. К тому же, если помнишь, Рапунцель, это всё я кружными путями подвожу к причинам возникновения секуляризма. Исторический опыт показал, что следование религиозному учению нисколько не гарантирует переход на новое чувства потока. Более того, религиозность не обязательно конвертируется даже в какую-то элементарную человечность – вопиющие преступления совершались и совершаются под религиозными знамёнами. Иными словами, духовное учение, даже в том случае, если оно дает правильное понимание вещей, может преломляться через уже упомянутые уровни человеческого существа и на выходе давать искажённый до неузнаваемости суррогат или «абортивный материал» (об абортах мы еще поговорим) изначального посыла.
Есть еще один немаловажный момент. Я уже говорил тебе, Рапунцель, что помимо реальных существуют и мнимые «представители» Высшей Реальности. Если первые как бы становятся окошками в эту Реальность и участвуют в утоньшении, облагораживании эмоций своих «подопечных», то мнимые представители – самозванцы, подмены, лжепророки, ересиархи и т. д. – скорее, оказывают противоположное влияние. Один из явных признаков этого – повышенная агрессия и фанатизм их последователей, но есть и другие. Всё это, вероятно, звучит для тебя слишком абстрактно, Рапунцель. Здесь ты должна пока просто поверить мне нá слово. Говорю «пока», поскольку имею кое-что предъявить, попозже.
Вдобавок ко всему (в английском есть прекрасное выражение: to add insult to injury), самими религиями ход истории таков, какой он есть – т. е., мягко говоря, тернистый – был воспринят, скорее, как воля Высшей Реальности («Пути Господни неисповедимы», «испытания», «карма» и т. д.), нежели, во многом, результат своих собственных неудач. Словом, не произошло работы над ошибками, попыток какого-то честного философского осмысления существования множества религий под единым «куполом» Неба. В итоге, разочарование критической массы людей перешло в секуляризм, а также в иные, более радикальные формы отрицания Высшей Реальности. Но дело всё в том, Рапунцель, что Высшая Реальность и ее виды на людей, а также ее законы никуда от того не исчезли. То, что новое чувство потока существует, доказано, к примеру, святыми и просветленными, вышедшими из лона различных религиозных направлений: все они как один говорили об особой, возвышенной радости бытия. Полное же отрицание или какое изуверское толкование Высшей Реальности оказалось чреватым еще большими бедами, чем «недолёты» религий – нацистская Германия (в первую очередь) или сталинская Россия (во вторую очередь), или же современные ультралиберальные западные ценности, по сути низводящие человека до рационального животного (здесь наносимый урон не так очевиден, поскольку речь о душевном или духовном, а не физическом увечии), тому есть наглядный пример.
Какой главный практический вывод из всего этого можно сделать? Коль скоро, Рапунцель, ты собираешься учесть существование Высшей Реальности в своем идеальном обществе, ты не сможешь обойтись без высоких ориентиров и логически вытекающих из них высоких обязательств. В то же время, твои «правила игры» должны быть тонко откалиброваны с учетом всех имеющихся на сегодняшний день знаний и исторических ошибок. Если в тебе есть амбициозность, то пусть она выразится в следующем: построить общество, где новое чувство потока или, по крайней мере, всё больше возрастающая радость на пути к нему станет уделом не единиц, а тысяч, миллионов людей. В противном случае, зачем жить, если не радоваться жизни? И ты сама, Рапунцель, разве обрадуешься какому-то казарменному положению вещей, мрачным лицам и сообразным им делам? Что толку задавать высокую планку, если люди окажутся неспособны подниматься над более грубыми удовольствиями и агрессией, если у них в душе не возникнет «хоботка», собирающего пыльцу более утонченных радостей? Ты можешь спросить, Рапунцель: как именно откалибровать правила игры для твоего идеального общества, на основе каких критериев? Или, к примеру, как отличить реальных представителей Высшей Реальности от мнимых? Мы ещё коснёмся этого вопроса. А пока давай сделаем шаг к «субатомному» пониманию жизни и рассмотрим многое из вышесказанного в этом свете. Зачем? Это в т. ч. даст тебе ориентиры, что и с чем калибровать.
…Ты помнишь, Рапунцель, говоря о гомосексуализме, одна из его возможных причин была обозначена как «большая дисгармоничность в фундаментальных духовных началах». Я обещал вернуться к этой теме – самое время сдержать обещание.
В твоём идеальном обществе, одним из ключевых понятий должна быть «гармония». В идеале, перед тем, как раскинуться на всё общество, она должна установиться или, по крайней мере, наметиться в каждом отдельно взятом индивидууме. Иными словами, «корсет» в виде обязательств, который на себя будет натягивать душа в ущерб присущему или привычному ей чувству потока, должен быть изначально гармонично откалиброван для дальнейшего перехода этой души на более высокий уровень. Эти вещи, Рапунцель, удобно рассматривать с точки зрения китайской философии, согласно которой существует три фундаментальных начала: инь, янь и тайцзи. Здесь инь, условно говоря, соотносится с женским началом, янь– с мужским, а тайцзи является чем-то вроде «небесного эталона», в соответствии с которым инь и янь должны дополнять и взаимодействовать друг с другом. К примеру, для мужчин тайцзи должно быть некоторым преобладанием янь, т. е. твердости и активности, для женщин же – преобладанием инь, пассивности и мягкости. Почему? В этом – красота и гармоничность согласно эталону Высшей Реальности, которая, если помнишь, не благословляет неприятный Ей «храм» своим посещением и тем самым не даёт вкусить подлинную радость бытия. Любую эмоциональность и чувственность в человеке можно соотнести с инь, любые действия и когнитивную активность – с янь. Говоря о чувстве потока в самом общем смысле, инь во многом составляет его содержание, янь – поддерживает его форму, прокладывает для него русло, реализует. Что касается этической стороны вопроса, здесь всё определяется тайцзи. Вообще, Рапунцель, многие религиозные заповеди есть ни что иное, как попытки вербализовать тайцзи, которое, в идеале (мы же ведь идеалисты!) должно мерцать в душе в виде упомянутого нравственного чувства (оно же – чувство меры). Говоря о новом чувстве потока, я, конечно же, подразумеваю его полное согласие с тайцзи. В этом свете, неспособность сформироваться в человека по образу и подобию Божиему, иначе говоря, в человека облагороженного образа, можно объяснить дисгармонией в сторону либо инь, либо янь в ущерб тайцзи. Скажем, избыток янь будет иссушать и ожесточать душу; перекос в сторону инь приводит к бесхребетности, инертности, скверне. Заповедь «не убей», по сути, есть призыв к умеренности в янь, «не прелюбодействуй» – в инь. Помимо заповедей как попыток как-то внешне, словесно передать тайцзи, его видимым олицетворением, собственно, являются «представители» Высшей Реальности, многие из которых известны как основатели религий и школ мысли.
На ряду с гармоничностью, в твоём обществе должно культивироваться сопутствующее ему понятие целостности, Рапунцель. Вероятно, тебе знаком символ «инь-янь». Если нет:
В этом символе гармония инь и янь отражается как их равновеликость, а полнота или целостность их проявлений – в виде круга. Члены твоего общества должны «закругляться», т. е. достигать целостности личности, конечно, в соответствии с тайцзи, эталоном высокой гармонии. Существуют различные уровни проявлений инь и янь, от грубых до более тонких (тонкость и грубость здесь не несут этического смысла, речь идет скорее о тонкой и грубой материальности, духовности или душевности и телесности), и все эти уровни и связанные с ними аспекты необходимо гармонично уместить в одну личность: последовательно или параллельно, временно или во всякое мгновение быть ребенком, послушником, творцом, профессионалом, супругом, воином (в первую очередь, преодолевающим свои слабости ), гражданином, учителем, философом, судьей (в первую очередь, себе самому), любимым и любящим, радующим и дающим радость. Всему этому сопутствуют определенные качества характера. К примеру, нечестность (я обещал тебе, Рапунцель, ещё поговорить о важности честности) можно истолковать как несправедливый суд, иными словами, невключение в свою личность компонента судьи. На «субатомном» уровне это будет во многом означать недоразвитость янь, поскольку одно из его свойств – прямота и бесстрашие. Тесно связанным с судьей будет воин, поскольку за справедливостью суда логически следует борьба с тем, что подверглось осуждению, скажем, какие-то слабости или недостатки (жадность, зависть, эгоизм и т. д.). Эта борьба потребует и прямоты янь, и терпения инь. Скажем, для послушника – эмоциональной основы всякого обучения – скорее, характерно инь. Здесь излишняя «огненность», т. е. избыток янь, отразится как невосприимчивость к знаниям, халатность, беспечность. Куда это, в конечном итоге, может завести? Примерно сюда:
На сигаретной пачке фотография какого-то красно-черного марева,
Пожарная инструкция отсвечивает от жаркого красно-желтого зарева,
В технику безопасности рука отрезанная нового ничего не добавила,
Ибо кровью засохшей, черной на белом уже было написано правило.
«Но со мной-то, со мной не может случиться некое совокупное палево» –
Сказал человек, нет, просто сжал до «Авось», и тут же гадюка ужалила,
Съел крокодил, к птенцам унесла орлица в гнездо, супруга оставила,
Сгнила печень и лёгкие, выпали зубы, шпана подножку подставила
И Бог не пустил в рай.
Если говорить о целостности тонкого и грубого, то это в т. ч. означает следующее: мысли и чувства должны переходить в действия, а не набухать внутри в виде этакого заряженного, нереализованного облака. В противном случае, личность фрагментируется, ее различные уровни обособляются.
Подпущу немного юнгианства – ты ведь слышала о Карле Юнге, Рапунцель? Фрагментарность личности, недоразвитость ее компонентов, в частности, судьи и воина и, как следствие этого, отсутствие должной сознательности создают так называемую «тень». Кстати, не путай «тень» с заштрихованным черным инь, поскольку янь в равной степени способно создавать в личности тёмные пятна. Согласно Юнгу, эта «тень» во многом определяет судьбу человека, т. е. какие-то раз за разом повторяющиеся внешние события и обстоятельства, не осознанные и не усвоенные изнутри, иначе говоря, не прошедшие справедливый суд. Это имеет не менее важную метафизическую составляющую: «тень» как бы отбрасывается и открывает окошко в духовный мир, скорее, в ту его часть, что населена дисгармоничными духами (откуда они появились – это отдельная тема). Фактически, это приводит к одержимости ими, т. е. подпадание под их влияние. Важный момент: «тени» бывают не только индивидуальные, но и коллективные, как и коллективные одержимости, они же массовые психозы. Например, если верить Юнгу, предпосылкой прихода упомянутого уже Гитлера и всему, что этому сопутствовало, послужили индивидуальные «тени» немцев, сложившиеся в итоге в «тень» коллективную и открывшие окошко для демонического, сверхчеловеческого зла.
Таким образом, Рапунцель, недотягивание до гармоничности и целостности, индивидуально и коллективно, может иметь очень серьезные последствия. На тему «тени», кстати, тоже имеется стишок:
...И снова про ниточки, хлястики, хвостики,
Которые выпрастываются
Даже сквозь кожу, сквозь майки, сквозь шубы
И превращаются в заправские джойстики
Судьбы. Об этом чуть позже.
Мысль, не доведенная до конца,
Превращается в хлястик.
Эмоцию, не пережитую до рубца
На сердце, ищите в соннике
Как какого-нибудь прохвоста.
Я видел одного, скалящего зубы
На подоконнике.
И вот ты идешь, а из тебя сочится
Недодуманное, не пережитое,
И ты путаешься в хлястиках,
Спотыкаешься такой потешный,
И, вдруг, тебя за них хватают грубо
И волочат. Тебе – остается волочиться.
(Может схватить и Бог
За хо́хол лживый, грешный)
Или, чудом от всех увернувшись,
Ты прибегаешь к ослику Иа-Иа и говоришь,
Мол, возьми себе мои хлястики,
Забери себе все мои хвостики.
И ослик Иа-Иа, вероятно, согласится,
Но судьба мягко скажет: «Шиш».
Ибо всё надо разруливать самому.
…Не знаю, насколько ты способна воспринять все эти вещи, Рапунцель. Это при всём при том, что очень многое приходится опускать. Я дал тебе самые общие намётки, но каждая из них может быть разобрана детально, и, в общем, я мог бы составить соответствующий список литературы и медийных источников в ответ на твои немые вопросы. В любом случае, наверное, ты уже поняла, сколь многое должно быть учтено мудрым, дальновидным политиком, особенно если сказанное мною справедливо. Да, поскольку теперь у нас есть какая-никакая теоретическая база, можем, наконец, перейти и к программным действиям...
Редактирование:
