Сказание о Яросвете 6. «Не как панцирь, броня иль кираса...»

    Не как панцирь, броня иль кираса

    На груди беспокойного росса,

    Но как жизнетворящие росы –

    Для народов мерцанье кароссы:

    Для тевтонов, славян, печенегов,

    Для кибиток, шатров и чертогов,

    И для даймонов, и для раруггов –

    От вершин до подземных отрогов.



    Было раньше любых человечеств,

    Раньше всех исторических зодчеств,

    То, что брезжит в зерцалах провидчеств,

    В отшлифованных гранях пророчеств:

    В дни, когда первообразы спали

    В пламенах, как в первичной купели,

    Ей назначилось Богом – быть строгой

    Первоангела первой подругой.

       И ступить через этот порог

       Не умел искуситель и враг.



    Принимали крылатые духи

    От нее светотканое тело,

    И в любом ее смехе и вздохе

    Само небо смеяться хотело.

    О, не жегшее пламенем пламя!

    Зла и мук не знававшее племя!

    Красотою цвело это семя

    И звучало ~Лилит~ ее имя.



    Но творец сатанинского плана

    Самозванцем проник в ее лоно.

    И страшнее горчайшего плена

    Стал ей плод рокового урона.

    Человечества, стаи и хоры –

    Все содружества Шаданакара

    Понесли в себе ждущее кары

    Семя дьявольское – эйцехоре.

       И подпал, на отчаянье скор,

       Мир закону мечей и секир.



    И низверглась Лилит из сапфирных

    Лучезарных высот светотворных

    До геенн планетарных – пурпурных,

    Рыжих, бурных, оранжевых, чермных.

    Ее двойственный знак неизбежен

    Над любым, будь он горд иль ничтожен;

    Путь сквозь мир без нее невозможен,

    С ней же – горек, извилист, мятежен.



    Точно мех рыжеватого тигра,

    Ее край – топко душный, как тундра...

    На Руси же лицо ее – Дингра,

    Дочерь Дня, но рабыня Гагтунгра.