Даниил Андреев. «Русские боги»
Глава 15. У демонов возмездия. Поэма

У демонов возмездия 7. Агр («Обречённое «я» чуть маячило в круговороте...»)

        АГР

Обреченное «я»
чуть маячило в круговороте,
У границ бытия
бесполезную бросив борьбу.
Гибель? новая смерть?
новый спуск превращаемой плоти?..
Непроглядная твердь...
и пространство – как в душном гробу.

Спуск замедлился. Вдруг
я опять различил среди мрака
Странный мир: виадук...
пятна, схожие с башнею... мост...
Тускло-огненный свет
излучался от них, как от знака,
Что реальность – не бред! –
проникает в мой стынущий мозг.

Где я?.. жив или нет?..
Я – нагой, я – растерзанный, рваный...
Шаткий шаг – парапет –
камни лестницы – даль в багреце –
А внизу, из глубин,
с непроглядного дна котлована –
Россыпь тусклых рубинов,
как в бархатно-черном ларце.

Ты, читающий, верь!
ты и сам это скоро увидишь! –
Густо-черная твердь
оставалась глуха и нема,
Но без волн, без теченья,
как вниз опрокинутый Китеж,
Колдовскими свеченьями
рдели мосты и дома.

Встала в памяти ночь:
гордый праздник советского строя,
Отшатнувшийся прочь
аспид туч над фронтом дворца,
И надменный портал
с красным вымпелом в небо сырое,
За кварталом квартал
в море пурпура и багреца.

Понял наново я:
то был тайный намек, непонятный
Ни для толп, ни для рот,
ни для чванных гостей у трибун
На испод бытия:
вот на эти багровые пятна
И на аспидный свод,
не видавший ни солнца, ни лун.

О, в какие слова
заключить внерассудочный опыт?
Мы находи едва
знаки слов для земных величин,
Что же скажет уму
стих про эти нездешние тропы,
Про геенскую тьму
и про цвет преисподних пучин?

Кремль я видел другой –
с очертаньем туманного трона,
Дальше – черной дугой
неподвижную реку Москву –
Нет, не нашу Москву:
беспросветную тьму Ахерона,
В грозной правде нагой
представлявшейся мне наяву.

Так. – Двойник. – Но какой?..
Я спустился – и обмер: на крыше,
Сиротливо, щекой
к алой башне прижавшись, одна,
Приютилась ~она~:
две дыры вместо глаз, словно ниши,
Где ни блеска, ни зги,
ни игры отражений, ни дна.

Охвативши рукой,
колоссальной, как хвост диплодока,
Рыхлой башни устои,
она изнывала, дрожа,
От желания ~взвыть~,
но – ни пасти, ни губ... Только око
Вопияло без звука,
окном ее духа служа.

Что глядело оттуда?
что грезилось ей? И какие
Несчетные груды
погибших в утробе ее
В свои жилы влила
эта хмурая иерархИя,
И невольница Зла,
и живое ее острие?

Был неясно похож
на сторожкое хищное ухо
Заостренный бугор
над глазницами... и до земли
С расползавшейся кожи,
с груди, поднимавшейся глухо,
Из разъявшихся пор
сероватые струи текли.

И над каждым мостом,
над аркадами каждого моста,
Исполинским венцом
шевелились и млели они, –
~Волгры~ – прозвище их:
дымно-серые груды, наросты,
Без зрачков, безо рта, –
неуклюжие, рыхлые пни.

Их чудовищных тел
не избегли ни кровли, ни шпили,
И, казалось, их грел
инфракрасный тоскующий свет;
Неживые глазницы,
его, поглощая, следили:
Кто у ног их клубится?
и чьей еще кармы здесь нет?

Неужели же здесь
им достаточно жертв беззаботных,
И простак, ротозей
им добычей попасться готов?..
И тогда, приглядясь,
различил я меж стен, в подворотнях,
Моих новых друзей –
соотечественников, – земляков.

Я и сам был таким,
мое голое, жалкое тело
Растеряло ту рвань,
что из Скривнуса взял в Мород;
Смыв черты, словно грим,
плоть бесформенным сгустком серела
И не скрыла бы ткань,
что я – нечисть, я – гном, я – урод.

...Одна из мук Агра – осознанное созерцание собственного убожества.

Вперед: 8. «Так, не решаясь спуститься вниз...»
Назад: 6. «Так, порываясь из крепких лап...»
Начало: «Русские боги». Оглавление
 
Сверху Снизу