Древняя память 7. «Люди любили не нашей любовью...»

    Люди любили не нашей любовью,

         Страстью не той:

    Мощной волной их клонил к изголовью[1]

         Мрак золотой.



    Сквозь поколения нас породила

         Древняя плоть.

    Есть её час. Её рок. Её силу

         Не побороть.



    Поздних потомков тревожат призывы

         Сгинувших рас...

    Вспомни: удушливый вечер, обрывы

         Красных террас;



    В прорезь ворот – лиловатые горы,

         Топи... Туман...

    В ближнем святилище – хмурые хоры[2]

         И барабан.



    С кровли я видел, как, жриц суеверней,

         В зное густом

    Ты проходила по стогнам вечерним

         В красный мой дом[3].



    Ты приближалась, как чёрные волны,

         Тканью звеня,

    Будто сама первозданная полночь

         Шла на меня.



    Шла, чтобы вновь колдовать под двурогой,

         Гневной луной,

    Мчаться всё ниже звенящей дорогой

         Только со мной...



    Эти стихи – лишь намёк, только веха[4],

         Сумрачный знак,

    Твёрдый язык охлаждённого века

         Точен и наг;



    Слепо распнёт он на числах железных

         Сказку мою –

    Повесть о незапамятных безднах

         В лунном раю.



    Но уходя по излучине синей

         В солнечный край,

    Царств, усыплённых дремучей пустыней,

         Не забывай.[5]



    1933