Стихи разных лет 3. «Мой город, мрачный, как власяница...»
* * * [2]
Мой город, мрачный, как власяница,
Лежал на скудном краю пустыни,
И ни одно дерево, ни одна птица
Не осеняли его твердыни.
И когда на закатах в горящую даль мы
Полуослепший вперяли взор –
За горизонтом качались пальмы
И серебряный блеск озёр.
И тогда бунт пронёсся в толпах.
Правитель пал. Озверев, мы
Ринулись, как стада, с топотом,
По камням пустынь, из тюрьмы.
Я был ребёнком. Влачим матерью,
Видел: меркли миражи пальм
И ровною, как стена, скатертью
Раскалённая легла даль.
Мать, умирая, ломала руки.
Люд дичал от бед и обид.
Вождь уверял, что увидят внуки
Страну блаженных – и был убит.
И возмужал я. В ночном небе
Видит сердце, как звездочёт,
Бунт <...> и <...> жребий,
Пути народов и времени счёт.
И по ночам, когда, обессилев,
Уйдёт люд изнывать в шатры,
Мне в небесах голубой светильник
Горит, ярчайший, сквозь все миры.
Он горит, чтоб на смертной тризне
Вознесли мы сердца горе',
Мы, обманутые снами жизни,
Заблудившиеся в их игре.
1932
[2] Стихотворение входило в черновой вариант цикла «Голоса веков».
Вперед: 4. «Лёгким бризом колышимые...»
Назад: 2. «За днями дни... Дела, заботы, скука...»
Начало: Стихотворения и поэмы. Оглавление
Мой город, мрачный, как власяница,
Лежал на скудном краю пустыни,
И ни одно дерево, ни одна птица
Не осеняли его твердыни.
И когда на закатах в горящую даль мы
Полуослепший вперяли взор –
За горизонтом качались пальмы
И серебряный блеск озёр.
И тогда бунт пронёсся в толпах.
Правитель пал. Озверев, мы
Ринулись, как стада, с топотом,
По камням пустынь, из тюрьмы.
Я был ребёнком. Влачим матерью,
Видел: меркли миражи пальм
И ровною, как стена, скатертью
Раскалённая легла даль.
Мать, умирая, ломала руки.
Люд дичал от бед и обид.
Вождь уверял, что увидят внуки
Страну блаженных – и был убит.
И возмужал я. В ночном небе
Видит сердце, как звездочёт,
Бунт <...> и <...> жребий,
Пути народов и времени счёт.
И по ночам, когда, обессилев,
Уйдёт люд изнывать в шатры,
Мне в небесах голубой светильник
Горит, ярчайший, сквозь все миры.
Он горит, чтоб на смертной тризне
Вознесли мы сердца горе',
Мы, обманутые снами жизни,
Заблудившиеся в их игре.
1932
[2] Стихотворение входило в черновой вариант цикла «Голоса веков».
Вперед: 4. «Лёгким бризом колышимые...»
Назад: 2. «За днями дни... Дела, заботы, скука...»
Начало: Стихотворения и поэмы. Оглавление
