Ками-хранитель
Трансфизическая командировка — часть 4
Перепрыгиваю с парапета на плот. Кажется, кто-то из ками-балбесов протягивает мне руку. Оказывается, шалаш на плоту – по совместительству ещё и ходовая рубка. Ками-балбесы забираются внутрь и что-то там шаманят. Плот довольно резво трогается с места.
Я на всякий случай присаживаюсь, держась за какую-то проволочную петлю. Боюсь свалиться, хотя и знаю, что в случае чего ками-обалдуи меня вытащат. Однако вскоре смелею и встаю во весь рост. Плот идёт довольно быстро. И то ли мы вошли в другую временнУю зону, то ли время в принципе идёт здесь странно – над нами снова ночное звёздное небо. Прямо усыпанное звёздами.
Вода спокойная, но плот иногда наталкивается на крошечные белые островки – то ли это всплывшие осьминоги, то ли китовая спина. Плот не останавливается, его только слегка подбрасывает. И мне это нравится. Тем временем плот делает плавный разворот, и я понимаю: морской вокзал, откуда мы отправились, находится вон на том острове с крутыми склонами под звёздным небом. На этом же острове – высокая башня из коричневого кирпича, та самая, которую я видела во сне 12 июля сего года и даже пробовала потом зарисовать.
Это башня из того самого сна, в котором я встретила Киру и его Младших в обликах балийцев-фаерщиков.
Вроде бы в море есть ещё острова. Хотя это скорее не море даже, а океан. Безграничный.
Вдруг обращаю внимание, что с одной стороны звёздное небо как бы обрывается, и океан упирается в чёрную пустоту. Абсолютно чёрную. И мне приходит в голову мысль: может, так и выглядит пространство, гаснущее на каких-то своих границах? То есть не безграничное, как наша Вселенная. Хотя кто знает, что на самом деле из себя представляет Вселенная – ведь вроде и безграничная, и в то же время расширяется.
Плот идёт вдоль этой гаснущей границы. Не приближаясь и не отдаляясь. И всё-таки, куда перевозят меня эти двое моряков-обалдуев? В другой слой, что ли? Или вообще в другую сакуалу?..
...Совершенно не помню сам переход. Помню только – мы оказались в каком-то просторном тёмно-розовом зале – вернее, каком-то мягко-розовом, спокойном и светлом. И как будто бы тоже безграничном. Потолка будто бы нет. А что-то вроде земной тверди есть. Во всяком случае поверхность, по которой можно ходить.
Капитаны-обалдуи высадили меня с плота и сказали – теперь иди к самолётам, они повезут тебя дальше. На мой вопрос, куда идти, один из ками-балбесов махнул рукой: мол, прямо, прямо и прямо.
Действительно, впереди виднеется посадочная площадка, круглая, как будто на каком-то возвышении. Вся конструкция, как ни странно, напоминает круглый стол на высоких ножках в баре. Иду туда. Подхожу. А ведь действительно как будто столик, только очень высокий. Подпрыгиваю, подтягиваюсь и забираюсь туда (уф, хотя бы во сне подтягиваться ещё не разучилась).
На столе – уменьшенные модельки самолётов. И они все живые! И разговаривают между собой. Вот один из самолётов, только что получивший какой-то срочный вызов, разбегается и взлетает. И я откуда-то знаю: по мере удаления от столика-лётного поля самолёт будет увеличиваться в размерах, пока не достигнет размеров своих настоящих.
За главного здесь белый с синим самолёт, то ли Бомбардье, то ли Эмбрайер. Он спрашивает, куда мне нужно. Я отвечаю – ну, видимо, домой. А то ведь не знаю, где вообще сейчас нахожусь. Самолёт говорит – хорошо, сейчас подумаем, кто тебя отвезёт.
Кажется, доставку меня на следующий пункт назначения поручили небольшому вертолёту с тёмно-розовым фюзеляжем. Совершенно не помню, как он меня доставлял. Помню только, что вертолёт завис над широкой рекой, довольно низко над водой – или верёвочная лестница, на которой я стою или вишу, опущена достаточно низко.
Мне нужно спрыгнуть на свободное сиденье небольшого водного катера, поджидающего меня. За управлением водного катера – темнокожая девушка. Спрыгиваю. К счастью, удалось не промахнуться. Девушка-водный таксист спрашивает меня, куда мне нужно.
Я озираюсь по сторонам. Ёлки-закрылки, да это же Роттердам! Вон там, поодаль, в соседней гавани стоит на вечной швартовке наша роттердамская красавица — океанский круизный лайнер «Роттердам», отработавшая свой срок и теперь являющаяся гостиницей и культурным центром. Белая Леди или Леди Роттердам, так я привыкла её называть. Одна из городских ками-хранителей.
Ну раз я в Роттердаме, то грех не увидеть моего старого приятеля Тинто, бывший плавучий маяк, подаривший в своё время мне столько вдохновения! Говорю девушке: «Мне в Винную гавань». Водное такси трогается с места. И я снова встаю во весь рост. Катер подбрасывает на волнах, и мне это нравится. Я встаю, раскидываю руки, ощущая всем телом встречный ветер. А ведь это же всё ещё осознанный сон! Значит, я могу взлететь! И отправиться к Тинто своим ходом. Интересно, в каком облике я его увижу?
И в этот момент я просыпаюсь.
Вместо заключения
— Кира, я рада, что мы не спеша разобрали и более-менее литературно обработали этот сон. Я как будто пережила всё заново. И кое-что поняла даже лучше, чем тогда, когда записывала ручкой в «золотой тетради».
— И я рад был тебе помочь с литературной обработкой. Какое ощущение у тебя осталось после повторного проживания твоего сна-командировки?
— Лёгкая грусть. Знаешь, Кира... Как-то грустно из такой командировки, где было всё – и боевая практика, и встреча со старыми друзьями, и главное – тренировки с тобой – возвращаться в мир абсурда. Где президенты чудят чего хотят, где девицы отбивают чужих мужей, а тёщи соблазняют молодых зятьёв. Мир, весь пропитанный эйцехоре. Да и я сама пропитана этой дрянью. Взять хотя бы несколько лет алкоголизма, из-за которых я распрощалась и с боевой карьерой, и с очень хорошей работой.
— Но ведь ты пришла в этот мир, чтобы сделать его хоть чуть менее абсурдным?
— Ну да... вроде того.
— Ты ожидала, что путь в этом мире будет лёгким?
— Я, хм... Не ожидала, что наделаю столько глупостей.
— Послушай. Глупости делают все, но не все выносят из прошлых глупостей и ошибок важные жизненные уроки. Ты их вынесла.
Паническое расстройство – и правильная методика работы с ним – научили тебя встречаться со страхом лицом к лицу, по крайней мере во снах.
Алкоголизм дал тебе очень мощное знание о том, как эта неприятная зависимость работает изнутри, кто за этим стоит и куда нанести правильный удар, чтобы отключить этого мерзкого беса. Поверь мне, ты ещё поделишься этим знанием с другими.
Но главное – ты начала детоксикацию прошлого. То самое «перетирание камней», о котором говорил отец Сергий.
— Но это ведь ты мне подсказал. Слушай, Кира. А как тебе самому пришло это в голову? Ты знал отца Сергия лично?
— Нет. Тогда ещё не знал. Но вообще-то помощь в детоксикации души – одна из задач ками-хранителя. Поэтому у нас такая узкая специализация. Ками-хранитель вроде меня занимается только одним человеком. Мы всё же не ангельская иерархия.
— То есть вы ближе к людям?
— Скорее, мы вам в чём-то понятнее. Если, конечно, установлен прочный контакт. Но, надо полагать, такой путь совместной работы с ками-хранителем – не универсальное решение для всего человечества. Не прививка от эйцехоре, которую положено сделать всем. Это очень индивидуальный путь. И личный выбор. Как самого человека, так и ками-хранителя.
И знаешь, если что – не унывай! Это не последняя наша тренировка. Я же обещал, что буду тренировать тебя. Ну и вот, так и происходит. Ты понимаешь теперь, какой мощный инструмент – работа со сновидениями. Хотя, конечно, ты знала это и раньше.
— Знала, Кира. Но не понимала, что настолько мощный.
— Но это тоже индивидуальный выбор. Не всем же обязательно становиться художниками, писателями, артистами. Не всем уходить в монастырь. А теперь – давай перейдём к делам. У тебя сегодня ещё рисование и вокал.
— Да, точно. Спасибо, что напомнил, Кира. Работать надо, а не в небо пялиться
Перепрыгиваю с парапета на плот. Кажется, кто-то из ками-балбесов протягивает мне руку. Оказывается, шалаш на плоту – по совместительству ещё и ходовая рубка. Ками-балбесы забираются внутрь и что-то там шаманят. Плот довольно резво трогается с места.
Я на всякий случай присаживаюсь, держась за какую-то проволочную петлю. Боюсь свалиться, хотя и знаю, что в случае чего ками-обалдуи меня вытащат. Однако вскоре смелею и встаю во весь рост. Плот идёт довольно быстро. И то ли мы вошли в другую временнУю зону, то ли время в принципе идёт здесь странно – над нами снова ночное звёздное небо. Прямо усыпанное звёздами.
Вода спокойная, но плот иногда наталкивается на крошечные белые островки – то ли это всплывшие осьминоги, то ли китовая спина. Плот не останавливается, его только слегка подбрасывает. И мне это нравится. Тем временем плот делает плавный разворот, и я понимаю: морской вокзал, откуда мы отправились, находится вон на том острове с крутыми склонами под звёздным небом. На этом же острове – высокая башня из коричневого кирпича, та самая, которую я видела во сне 12 июля сего года и даже пробовала потом зарисовать.
Это башня из того самого сна, в котором я встретила Киру и его Младших в обликах балийцев-фаерщиков.
Вроде бы в море есть ещё острова. Хотя это скорее не море даже, а океан. Безграничный.
Вдруг обращаю внимание, что с одной стороны звёздное небо как бы обрывается, и океан упирается в чёрную пустоту. Абсолютно чёрную. И мне приходит в голову мысль: может, так и выглядит пространство, гаснущее на каких-то своих границах? То есть не безграничное, как наша Вселенная. Хотя кто знает, что на самом деле из себя представляет Вселенная – ведь вроде и безграничная, и в то же время расширяется.
Плот идёт вдоль этой гаснущей границы. Не приближаясь и не отдаляясь. И всё-таки, куда перевозят меня эти двое моряков-обалдуев? В другой слой, что ли? Или вообще в другую сакуалу?..
...Совершенно не помню сам переход. Помню только – мы оказались в каком-то просторном тёмно-розовом зале – вернее, каком-то мягко-розовом, спокойном и светлом. И как будто бы тоже безграничном. Потолка будто бы нет. А что-то вроде земной тверди есть. Во всяком случае поверхность, по которой можно ходить.
Капитаны-обалдуи высадили меня с плота и сказали – теперь иди к самолётам, они повезут тебя дальше. На мой вопрос, куда идти, один из ками-балбесов махнул рукой: мол, прямо, прямо и прямо.
Действительно, впереди виднеется посадочная площадка, круглая, как будто на каком-то возвышении. Вся конструкция, как ни странно, напоминает круглый стол на высоких ножках в баре. Иду туда. Подхожу. А ведь действительно как будто столик, только очень высокий. Подпрыгиваю, подтягиваюсь и забираюсь туда (уф, хотя бы во сне подтягиваться ещё не разучилась).
На столе – уменьшенные модельки самолётов. И они все живые! И разговаривают между собой. Вот один из самолётов, только что получивший какой-то срочный вызов, разбегается и взлетает. И я откуда-то знаю: по мере удаления от столика-лётного поля самолёт будет увеличиваться в размерах, пока не достигнет размеров своих настоящих.
За главного здесь белый с синим самолёт, то ли Бомбардье, то ли Эмбрайер. Он спрашивает, куда мне нужно. Я отвечаю – ну, видимо, домой. А то ведь не знаю, где вообще сейчас нахожусь. Самолёт говорит – хорошо, сейчас подумаем, кто тебя отвезёт.
Кажется, доставку меня на следующий пункт назначения поручили небольшому вертолёту с тёмно-розовым фюзеляжем. Совершенно не помню, как он меня доставлял. Помню только, что вертолёт завис над широкой рекой, довольно низко над водой – или верёвочная лестница, на которой я стою или вишу, опущена достаточно низко.
Мне нужно спрыгнуть на свободное сиденье небольшого водного катера, поджидающего меня. За управлением водного катера – темнокожая девушка. Спрыгиваю. К счастью, удалось не промахнуться. Девушка-водный таксист спрашивает меня, куда мне нужно.
Я озираюсь по сторонам. Ёлки-закрылки, да это же Роттердам! Вон там, поодаль, в соседней гавани стоит на вечной швартовке наша роттердамская красавица — океанский круизный лайнер «Роттердам», отработавшая свой срок и теперь являющаяся гостиницей и культурным центром. Белая Леди или Леди Роттердам, так я привыкла её называть. Одна из городских ками-хранителей.
Ну раз я в Роттердаме, то грех не увидеть моего старого приятеля Тинто, бывший плавучий маяк, подаривший в своё время мне столько вдохновения! Говорю девушке: «Мне в Винную гавань». Водное такси трогается с места. И я снова встаю во весь рост. Катер подбрасывает на волнах, и мне это нравится. Я встаю, раскидываю руки, ощущая всем телом встречный ветер. А ведь это же всё ещё осознанный сон! Значит, я могу взлететь! И отправиться к Тинто своим ходом. Интересно, в каком облике я его увижу?
И в этот момент я просыпаюсь.
Вместо заключения
— Кира, я рада, что мы не спеша разобрали и более-менее литературно обработали этот сон. Я как будто пережила всё заново. И кое-что поняла даже лучше, чем тогда, когда записывала ручкой в «золотой тетради».
— И я рад был тебе помочь с литературной обработкой. Какое ощущение у тебя осталось после повторного проживания твоего сна-командировки?
— Лёгкая грусть. Знаешь, Кира... Как-то грустно из такой командировки, где было всё – и боевая практика, и встреча со старыми друзьями, и главное – тренировки с тобой – возвращаться в мир абсурда. Где президенты чудят чего хотят, где девицы отбивают чужих мужей, а тёщи соблазняют молодых зятьёв. Мир, весь пропитанный эйцехоре. Да и я сама пропитана этой дрянью. Взять хотя бы несколько лет алкоголизма, из-за которых я распрощалась и с боевой карьерой, и с очень хорошей работой.
— Но ведь ты пришла в этот мир, чтобы сделать его хоть чуть менее абсурдным?
— Ну да... вроде того.
— Ты ожидала, что путь в этом мире будет лёгким?
— Я, хм... Не ожидала, что наделаю столько глупостей.
— Послушай. Глупости делают все, но не все выносят из прошлых глупостей и ошибок важные жизненные уроки. Ты их вынесла.
Паническое расстройство – и правильная методика работы с ним – научили тебя встречаться со страхом лицом к лицу, по крайней мере во снах.
Алкоголизм дал тебе очень мощное знание о том, как эта неприятная зависимость работает изнутри, кто за этим стоит и куда нанести правильный удар, чтобы отключить этого мерзкого беса. Поверь мне, ты ещё поделишься этим знанием с другими.
Но главное – ты начала детоксикацию прошлого. То самое «перетирание камней», о котором говорил отец Сергий.
— Но это ведь ты мне подсказал. Слушай, Кира. А как тебе самому пришло это в голову? Ты знал отца Сергия лично?
— Нет. Тогда ещё не знал. Но вообще-то помощь в детоксикации души – одна из задач ками-хранителя. Поэтому у нас такая узкая специализация. Ками-хранитель вроде меня занимается только одним человеком. Мы всё же не ангельская иерархия.
— То есть вы ближе к людям?
— Скорее, мы вам в чём-то понятнее. Если, конечно, установлен прочный контакт. Но, надо полагать, такой путь совместной работы с ками-хранителем – не универсальное решение для всего человечества. Не прививка от эйцехоре, которую положено сделать всем. Это очень индивидуальный путь. И личный выбор. Как самого человека, так и ками-хранителя.
И знаешь, если что – не унывай! Это не последняя наша тренировка. Я же обещал, что буду тренировать тебя. Ну и вот, так и происходит. Ты понимаешь теперь, какой мощный инструмент – работа со сновидениями. Хотя, конечно, ты знала это и раньше.
— Знала, Кира. Но не понимала, что настолько мощный.
— Но это тоже индивидуальный выбор. Не всем же обязательно становиться художниками, писателями, артистами. Не всем уходить в монастырь. А теперь – давай перейдём к делам. У тебя сегодня ещё рисование и вокал.
— Да, точно. Спасибо, что напомнил, Кира. Работать надо, а не в небо пялиться