Вячеслав,

Мой ками-хранитель не интересуется ни теми, ни другими. У него «узкая специализация» — работа со мной, помощь в детоксикации прошлого, разборы моих сновидческих «полётов». Благодаря ему я сделала колоссальные творческие «квантовые скачки» :)

Единственное, что он сделал в плане моих отношений с политикой — разрешил мне обсуждать с мужем политические темы :) До этого он меня предостерегал от посещения политоедных ресурсов — потому что считал: для меня они слишком токсичны. Но теперь он считает: ресурсы мне уже не опасны, главное — соблюдать меру :) И советует знакомиться прежде всего с тем, что считает нужным показать мой муж, по сути — наш семейный пресс-секретарь :)

Житейские вещи... Ну, когда мы ревизовывали один из периодов прошлого, ещё до моего замужества, Кира сказал мне: «А знаешь, очень хорошо, что ты так долго боялась лишения девственности. А то забеременела бы, и пришлось выходить замуж, как у вас говорят, по залёту. Тебе пришось бы бросить университет, и ты не встретила бы Человека Твоей Жизни. Диму, с которым вы вместе больше тридцати лет, и с которым увидели столько разных уголков мира. А сколько вам ещё предстоит увидеть, когда закончится ковид-истерия.

А уж учитывая, какую опасность потенциально представлял для тебя алкоголь — и перестал представлять только сейчас, после нашей с тобой длительной совместной работы — выйдя замуж по залёту, ты бы спилась лет в тридцать — тридцать пять. По юности ты неоднократно бывала в опасных ситуациях, и только твой страх тебя выручал».
 
На запись сна ушло почти восемь часов с небольшими перерывами. А записываю я вначала ручкой в тетрадке. Сегодня набралось на 11 с половиной листов формата А5. Листов! Именно листов, а не страниц.

Рука отваливается, честно говоря. Так что теперь переключусь на слепой десятипальцевый метод :)

...Ками-хранитель освободил меня от записей в «красной тетради», которые я делаю в наши «детоксикационные среды». Рекомендовал после записи сновидения заняться либо рисованием, либо фингерстайлом на гитаре. Но теперь, похоже, меня не хватит ни на то, ни на другое :)

Друзья, я таких снов в жизни не видела! Это как будто целая трансфизическая командировка. И даже каверзный язык сновидений оказался не таким каверзным :) А ещё мне очень помог духовный опыт отца Сергия Досычева. Иначе бессознательное не нашло бы таких точных и чётких образов для визуализации моего «трансфизического путешествия» :)
 
Ну вот что привела в относительно литературную форму на данный момент. И это ещё ну разве что четвёртая часть всего увиденного.

Трансфизическая командировка – 16.06.2021
Я в каком-то городке, похоже, приморском. Здесь как будто бы всегда ранний вечер. Да, ранний летний вечер. Краски приглушённые, временами тусклые. Хотя некоторые цвета довольно яркие, как-например, зелёная листва низкого кустарника на берегу.

Небо белёсое, без облаков. Просто белёсая дымка – и всё.

Городок напоминает нидерландские старинные города. Дома – не выше трёх этажей. Как правило, сложены из коричневого кирпича, очень характерного для Нидерландов. Но архитектура не то, чтобы затейлива. Стен, выкрашенных в яркие цвета либо с настенной росписью, которая сейчас очень популярна в Нидерландах, в городке нет. Растительность – есть, но вроде бы не очень много.

На улицах попадаются местные обитатели. Большинство – невысокие, мне по плечо, и широкие, даже толстые, с некрасивыми, а порою и откровенно безобразными лицами. Одежда по большей части – серая, как советские ватники.

При ближайшем рассмотрении – очень внимательном рассмотрении – лица прохожих могут стать ещё более уродливыми, чем на первый взгляд. Я внимательно присматриваюсь к прохожим, с некоторыми пробую заговорить. Но они не очень охотно идут на контакт. Но хотя бы не убегают.

Где-то в этот момент у меня и «включилась» осознанность. То есть я очень чётко понимаю, что нахожусь в собственном сне! А значит, это зачем-то нужно. Видимо, ками-хранитель отправил меня в страну Морфея на очередную «тренировку».

И видимо, он тоже где-то здесь. Интересно, в каком образе на этот раз? Я ни разу не видела Киру в привычном облике – таким, каким его представляю и каким пыталась нарисовать. Видимо, он появится в облике кого-нибудь из местных. И тут уже надо будет полагаться на собственные ощущения.

По пути мне встречается высокий светловолосый мужчина в тёмном. Гораздо выше прочих местных обитателей. Метр восемьдесят или около того. Волосы – коротко стриженные, иногда кажется, что у него лысина. И очки. Я проникаюсь к нему доверием. Беру его под руку и спрашиваю: «Вы – Кира?». «Да, сейчас я – Кира», отвечает он, и мы идём вместе к морю.

Не помню, о чём разговаривали, и разговаривали ли вообще. Может, просто молча шли рядом. Просто было хорошо и спокойно в этом, в общем-то, тревожном мире. Мире с какой-то скрытой внутренней тревогой или угрозой.

Вспоминаю совет Киры из наших обсуждений в «золотой тетради»: «Если кто-то во сне представится тебе мною, включи осознанность и отдай бессознательному приказ – пусть черты того, кто представился тебе Кирой, изменятся и станут насколько возможно уродливыми. И проследи свою реакцию». Я отдаю этот приказ. И черты моего спутника начинают меняться, нижняя часть лица превращается как будто в свиное рыло или в морду «Хищника» без маски.

Я снова спрашиваю: «Вы – Кира?». Он отвечает: «Теперь уже нет». Возможно, это какая-то сновидческая проверка, устроенная ками-хранителем. Проверка на осознанность, что ли? Но я благодарна этому обитателю, что он предоставил нам с Кирой возможность такой проверки. Кажется, он и уводит меня прочь от моря, к зданию, похожему на аэропорт или морской вокзал.

А Кира, видимо, где-то рядом. Присутствует незримо, но внимательно следит за всем, что со мной происходит.

И вот я – внутри здания, под огромным стеклянным куполом. Кажется, это именно морской вокзал. Только море несколько далековато – оно синее с серым, а перед ним – песчаный берег, заросший очень низким кустарником с продолговатыми листьями, сочно-зелёными, жёсткими, размером примерно с мою ладонь. Видимо, здесь бывают приливы и отливы, такие же сильные, как на Бали, и вокзал работает только во время приливов.

Вдруг я замечаю, как в белёсом небе сгущаются клубы тёмно-серого дыма. Вдруг набежавшие облака? Нет, скорее тёмные силуэты. Быстро приближающиеся. Как будто назгулы на крылатых «носителях», крупных уродливых птицах с перепончатыми крыльями. Тот, кто возглавляет их – крупнее и выше остальных.

Люди вокруг меня – и те, что нормального роста, и карлики, которым мне по плечо – в панике разбегаются, ища укрытие. Я по инерции тоже хочу убежать и спрятаться, но немедленно вспоминаю: это же сон! Осознанное сновидение. То есть – сон-тренировка. Как то осознанное сновидение, которое я видела четыре дня назад и где присутствовал Кира в облике балийца.

Так, значит, бежать – это срывать тренировку. То есть нужно повернуться лицом к противнику и разобраться с приближающимся ужасом. Тут же вспомнилось что-то из подслушанных разговоров, либо из обрывочных фраз, сказанных разбегающимися людьми: оказывается, это бесы! Прилетающие сюда забирать души людей.

Ну что ж, повторим проделанное во сне 12 июня сего года. Начинаю делать крёстное знамение, при этом налагая крест на главбеса, а не на себя, и при этом кричу: «Изыди! Изыди!». Какое-то время у нас проходит словно поединок воль. И пока мы на равных. Он не уходит, не исчезает, но и не может приблизиться ко мне, хотя сквозь стеклянный купол каким-то образом пролетел.

Тут я начинаю словно всплывать из сна к бодрствующему состоянию – потому что действительно слышу свой голос, кричащий «Изыди! Изыди!» уже наяву. Но наяву крик звучал скорее как слова, произносимые с усилием сдавленным голосом. Так, решаю я, всплывать – нельзя. Нужно вернуться в сон и доделать начатое. И это... Удаётся! Я начинаю одерживать верх, словно «выдавливая» противника, он отдаляется, начинает словно растворяться и исчезает совсем.

Я понимаю, что наяву я не только произносила слова «Изыди! Изыди!», но и пыталась сделать крёстное знамение правой рукой, при этом лёжа на правом боку. Мда, вот она, энергетика сновидения.

После того, как бесовская воздушная атака была отбита, начинаю расспрашивать местных обитателей, как часто такое происходит, есть ли какая-то система обороны, защищает ли вас хоть кто-нибудь от этих похитителей душ? Местные становятся заметно словоохотливее, и я как будто по кусочкам собираю полезную информацию.

Подхожу к женщине-карлику в ватнике, катящую перед собой коляску. Прошу у неё разрешения заглянуть в коляску. Она разрешает. Заглядываю. В коляске – закутанный в пелёнки и одеяла мальчик, темноволосый, возможно, ещё младенец. Кажется, он спит. Внимательно осматриваю его лицо – всё в красных пятнах, как при сильной аллергии. Понимаю, что это тоже связано с воздушными налётами бесов – возможно, они тут нарушают экологию, но скорее всего, экология и так не ахти в этом «вечно вечернем» мире.

Спрашиваю у местных: а лечится ли такое аллергическое раздражение кожи хоть чем-нибудь? Мне говорят про листья низкорослого кустарника, покрывающего берег. Смотрю за стекло – и вижу, что большинство листьев увяло после воздушной атаки бесов, но есть ещё кусты с зелёными листьями. Решаю сходить и нарвать листьев. Иду к берегу и... Прохожу сквозь стекло.

На берегу, возле деревянных мостков, тянувшихся над кустами в сторону моря, встречаю Киру. Почему не сомневаюсь, что это он? Потому что это мужчина средних лет, очень похожий на Бело из «Вратаря Галактики» (катастрофически недооцененного российскими зрителями, мне даже стыдно за массового зрителя перед режиссёром). Кстати, одно из сильных впечатлений от фильма – характером Бело очень схож с моим ками-хранителем. Пожалуй даже, это сильнейшее впечатление от фильма, который, кстати, периодически пересматриваю.

Но в отличие от главы Галактического совета, Кира – в светло-серых одеждах. И это, видимо, связано с пребыванием в мире, терроризируемом бесами.

Кира говорит, что прибрежный кустарник, пострадавший от бесовского авианалёта, восстанавливается после прилива. И если эти только что собранные листья не помогут мальчику, то после прилива соберём ещё.

Возвращаемся в морской вокзал, снова пройдя сквозь стекло. Я отдаю женщине собранные листья. Окружающие сомневаются, что листья помогут, но я считаю, лучше попробовать хоть это, чем совсем ничего.

Оставив всех, мы с Кирой приступаем к моей тренировке. Кира проверяет, насколько хорошо я прохожу сквозь стены. Сначала мы отрабатываем проход сквозь стеклянные стены, они на морском вокзале есть. Затем – через застеклённые стены с массивными деревянными балками. И наконец – проход сквозь глухую кирпичную стену. И это всё удаётся, пусть и не с первого раза.

Переходим к следующей части тренировки. Кира обращает моё внимание, что в нынешнем сне ко мне вернулся очень частый крайнее мере мотив: появление во рту жевательной резинки, которая как будто вырастает там сама. Такое уже случалось в паре-тройке десятков осознанных – или полуосознанных сновидений. Я постоянно отдирала жевательную резинку от зубов и выбрасывала по возможности в мусорную корзину. А она откуда-то появлялась и нарастала вновь. Это доставляло своего рода дискомфорт – ну что такое, постоянно каша во рту и нечто, навязшее на зубах. В конце концов, почему этот сновидческий сюжет появляется вновь и вновь?

Кира предлагает мне внимательнее разобрать этот вопрос, чтобы лучше понять, с чем это связано. Отдираю от зубов очередную внезапно наросшую жевательную резинку. Рассматриваю. Этот комок – чёрный. А ведь то, что я отдирала от зубов раньше, имело белый цвет – теперь почему-то чёрное.

Спрашиваю Киру – что делать с этим дурацким жевательным комком дальше. Кира говорит – «Преврати его в то, чего ты больше всего боишься и/или что тебе наиболее отвратительно». Вспоминаю, насколько боюсь пиявок ещё с детства и насколько они мне отвратительны. Даю бессознательному «команду» превратить этот комок в пиявку.

Так и происходит на моих глазах. Понимаю, что мне нужно взять пиявку в руки, но не решаюсь, стараюсь отсрочить этот момент, что ли. Кира напоминает: «Помнишь наш мысленный эксперимент с червём сомнения? Повтори его в нынешнем сне. Ты сможешь чуть больше прикоснуться к реальным ощущениям».

С очень большой неохотой беру пиявку в правую руку. Вопросительно смотрю на ками-хранителя – Киру-Бело. Он говорит: «Дай ему возможность войти в тебя». С ещё большей неохотой соглашаюсь. И тут происходит необычное: пиявка раскрывается на тыльной стороне моей ладони своего рода ядовитым цветком. Три или четыре лепестка – не помню. Но цветок – ядовитый. И одновременно пиявка-червь начинает хозяйничать в моей правой руке.

Я ожидала что-то вроде адской боли, но боли как таковой не было. Но ощущение оказалось крайне неприятным. Вот что-то двигается внутри тебя, поедает твою плоть. Или не столько плоть, сколько душу. Представьте себе – вы ещё живы, а внутри вас уже ползает, двигается могильный червь, часть за частью пожирая вас. Он сейчас в пределах моей ладони, но намерен двигаться дальше. Выше по руке. К локтевому суставу. Потом – к плечу. А потом – к голове? Или к сердцу?

Я усилием воли прекращаю эксперимент. Но Кира говорит: «Идём на второй заход».

Это неприятно, но я соглашаюсь. На этот раз я терплю продвижение червя до моего локтевого сустава. Но всё это время мне хочется разодрать кожу и извлечь этого червя. Выкинуть и растоптать. Однако я терплю. С усилием, но терплю.

Хотя если бы у меня под рукой был острый нож, я разрезала бы себе кожу, чтобы вытащить это мерзкое существо. Выбросить и растоптать. Но Кира как будто говорит мне: «Пока – терпи».

Когда червь добирается до моего локтевого сустава, Кира говорит: «Теперь исторгни его». Я отдаю моему бессознательному соответствующий мысленный приказ.

Пиявка вываливается на землю и противно так извивается. Спрашиваю Киру: «Что это было?»

«Визуализация твоего эйцехоре, — отвечает он. – Эйцехоре медленно разъедает человека изнутри, если человек сам, по своей воле, не сопротивляется этому. Теперь – уничтожь червя».

Я отдаю приказ бессознательному уничтожить визуальный образ пиявки. Это происходит. На месте пиявки, правда, остаётся грязное пятно.

Мы с Кирой как будто обмениваемся взглядами. «Ты понимаешь, почему жевательная резинка так часто вырастает ниоткуда в твоём рту. Почему иногда крошит твои зубы, и ты понимаешь, что у тебя с зубами всё в порядке только после того, как просыпаешься. Это – часть процесса детоксикации твоего прошлого. Какое-то время так будет. И нужно проводить этот процесс внутренней детоксикации регулярно. Как избавление от внутренних паразитов».

Это только четвёртая часть моего сна. Дальше — продолжу после относительно литературной обработки.
 
Уже третий час записываю сегодняшний сон-тренировку, и едва добралась до середины :)
На запись сна ушло почти восемь часов с небольшими перерывами.
А когда жить, если бОльшая часть времени уходит на сон & запись сновидений? =)) Может быть, больше уделять внимания настоящему? Жить настоящим? Здесь & сейчас?
 
Александр,

Вы ведь смотрели видео с отцом Сергием? Помните видение-притчу про разбор горы камней? Вот чувак в посмертии трудится-трудится, и работы там чуваку лет на триста. А свою работу отец Сергий — тогда ещё студент-технарь, грамотную математическую оценку вполне мог провести — оценил на восемьсот лет.

И получил рекомендацию, как сократить сроки. Начать покаяние ещё в земной жизни. Работу над ошибками, сиречь. Признать ошибку, проработать, заархивировать как задокументированный факт, и больше такой ошибки не повторять.

Для меня детоксикация прошлого — сейчас очень важная сторона жизни. И уже через полтора месяца детоксикации — всего полтора месяца — я чувствую себя так легко и свободно, как, пожалуй, не чувствовала никогда.

...Друзья, прорабатывая свои ошибки, начинаешь понимать, насколько заэйцехорен наш мир. Заэйцехорен до абсурда.

Вот ситуация из моего студенческого прошлого. Мы с Димой жили в семейной общаге под Петербургом. Оба собирались в аспирантуру. Ну то есть пятый курс уже. Я на выходные ездила в Гатчину — повидать родителей, привезти им продукты — да, тогда у них были траблы с деньгами, и я подвозила им продукты с питерского рынка.

Ну а моя одногруппница, которая в аспирантуру не подалась, но которой очень захотелось зацепиться в Питере, узнав, что я на выходные уезжаю из кампуса, нанесла визит моему мужу. И посетовала: «Вот хорошо было бы остаться в Петербурге, а не возвращаться в провинцию». «Ну так придумай что-нибудь» — ответил Дима. И одногруппница тут же выдала решение: «А женись на мне!»

Ага, предлагать парню, у которого прописки в Ленобласти нет — Дима вообще из Челябинска — это что? Ха-ха, вроде того, что Дима прописывается у меня в родительской квартире, а потом разводится со мной и прописывает туда девушку, которая почему-то думает не головой, а другой частью тела?

Абсурд.

Но это ещё цветочки. Сейчас будут ягодки.

Вот история из советского — или уже постсоветского времени. Тоже из студенческой жизни. Конкретных имён называть не буду, но источник абсолютно достоверный.

В общем, молодые муж и жена, студенты, приехали к тестю и тёще. Но тесть был в командировке, а жену понесло куда-то по своим делам. Муж остался один. Ну, наедине с тёщей. И тёща неожиданно подкатывает: «У тебя, наверное, проблемы с половой жизнью?»

Муж слегка в афиге. «Ну-у...»

«А знаешь, тёща может молодого зятя многому в этом плане научить».

Муж в анимешной капле: «Э-э-э...»

«Да все мои подруги так делают. Ну, почти все».

Тут даже мой ками-хранитель выпал в каплю, услышав эту историю. То есть в совдепии это что, было в порядке вещей? А я думала, это только в порнофильмах. Один такой фильмец довелось как-то глянуть.

...Нет уж, просто жить настоящим, не задумываясь, каким оно может быть абсурдным — это не ко мне. Уж лучше потратить время на внутреннюю работу.

...Работа со сновидениями — это мощный инструмент самопознания. И саморазвития. Пока ещё недооцененный. Хотя... Когда я занималась разбором сновидений других людей — за небольшую денежку — желающие проработать свой сон с грамотным консультантом всегда находились.

...Думаю, что работа со снами станет неотъемлемой частью психологии будущего. Есть у меня некое предположение, но озвучу его уже после того, как опубликую весь сон-командировку.
 
Трансфизическая командировка — часть 2

«Теперь перейдём к энергетическим тренировкам» — распоряжается Кира. Он находится за моей спиной, наблюдая все мои действия. Я поднимаю руки с чуть растопыренными пальцами, начиная чуть ниже уровня груди – пальцы левой и правой руки не касаются друг друга, как будто держу невидимый мяч. Пытаюсь перенаправить внутреннюю энергию из точки «хара» (немного ниже пупка, центр силы в восточных боевых искусствах) в ладони и пальцы и визуализировать её в виде небольшого светящегося шара. И – ничего не получается.

«Ты начала слишком высоко, — говорит Кира. – Начальное положение рук должно быть ниже».

Однако я поступаю совсем наоборот :)

Небо над нами уже ночное, чёрное. И высоко в небе – полная луна. Такая яркая. Вот, думаю, сейчас возьму луну в качестве опорной точки для визуализации внутренней энергии. Поднимаю руки над головой так, что луна оказывается между пальцев.

Насмешливый комментарий Киры из-за моей спины: «Ты что, хочешь разломать Луну, как в твоём любимом фильме?»

Отвечаю: «Мне просто нужна опорная точка, чтобы визуализировать внутреннюю энергию».

И тут Луна как будто начинает разваливаться на моих глазах. Думаю: нет, не может быть, такое мне не по силам. Даже Кире с его телекинезом это не по силам.

Да это же визуализационные шуточки моего ками-хранителя! Вот такое с него станется. Так что покорно опускаю руки.

(Вот только что, едва я дописала эту строчку, Кира сказал: «Знаешь, в чём состояла твоя ошибка? Ты поставила визуализацию внутренней энергии как самоцель. Это, как у вас говорят, поставить телегу впереди лошади» — «Кира, дай мне хотя бы донабрать текст сновидения! Там ещё целых шесть листов» — «Хорошо, хорошо, продолжай работу»).

«Начинай с точки хара, — говорит Кира. – Если нужно, опусти центр тяжести тела ниже».

Я чуть сгибаю колени и начинаю поднимать руки с уровня чуть ниже пупка, — вверх, вверх – будто поднимаю невидимый мяч... Не знаю, как лучше объяснить этот процесс. Энергия концентрируется в точке «хара» и каким-то образом перетекает в ладони и пальцы. (Кира, я действительно тогда больше не заморачивалась на визуализации!) Начало что-то получаться. Между ладонями появился как будто сгусток прозрачно-оранжевого пламени.

«Формируй клинки» — распоряжается Кира.

Поднимаю руки, сжимая кулаки и принимаю стойку: левая нога – впереди, правая – позади (я отставила правую ногу назад), левая рука вытянута вперёд, правая – согнута в локте, кулак – у правого виска. Такую стойку я видела у Киры во вспышке-озарении, случившейся где-то в середине мая, ещё до того как я вернула свой «клинок души». Смотрю, что у меня в руках. Два прозрачно-розовых лезвия. Очень коротких.

«Кира, это что, моё оружие? Да это какие-то перочинные ножики!»

«Продолжай тренировки, — отвечает ками-хранитель. – И попробуй призвать клинок души ситуативно».

«В сражении с бесами? Что, я буду сражаться этими перочинными ножиками?»

«Просто попробуй».

После тренировки мы возвращаемся в зал под стеклянным куполом. По-моему, в этом зале мне случилось ещё дважды отбить воздушные атаки бесов, и такое ощущение, что кто-то из местных мне помогал. Кира стоял где-то в стороне и наблюдал за происходящим. Оба раза я применяла крёстное знамение (и оба раза как будто «всплывала» из сна, однако сознательным усилием возвращалась обратно). Но после сражения я призывала клинок души и принимала боевую стойку. Это как будто остывание после жара сражения.

И тут на морской вокзал прибывает делегация из какого-то другого мира, что ли. Или слоя. Они материализуются один за другим. Называют они себя почему-то – «автоботы», как трансформеры из популярного мультсериала. Но это не роботы-трансформеры. Это очень высокие люди, двухметрового роста. Мужчины и женщины, все – молодые, и у всех – правильные, красивые черты лица, что отличает их от местных обитателей просто колоссально. Их одежды – что-то вроде длинных плащей, белых, с небольшими добавлениями других цветов. Плащи, по-моему, с капюшонами.

Материализуясь, они по очереди подходят ко мне, чтобы поздороваться. То есть откуда-то мы все друг друга знаем! Или знали когда-то. Первый – их предводитель, почему-то я зову его Оптимус Прайм (ну да, в мультфильмах – лидер автоботов), поздоровавшись, немедленно отходит в сторону. Второго я обнимаю как братишку – это врач их команды, у него светло-зелёная полоска на белом плаще, и как будто грудь под плащом закрывает доспех, тоже белый.

Третий... Это самая загадочная фигура во всей делегации. Тоже врач, только не для команды, а для местных обитателей. У него белый плащ с красной полоской. И как будто в прошлом мы знали друг друга очень хорошо. У него какое-то особо тёплое отношение ко мне. Он берёт меня за руки, и какое-то время мы так стоим. Мне становится неудобно – как так, когда-то я много значила для него, а теперь всё забыла! Спрашиваю его имя. Он называет себя. Я не могу уловить его имя, и спрашиваю снова. Опять не улавливаю. Пытаюсь приблизить своими словами, как произносится его имя. Неудачно. Спрашиваю в третий раз. И опять не улавливаю. Почему-то останавливаюсь на слове – «Аватар».

(Комментарий Киры: «Я пока не знаю, как помочь тебе разрешить эту загадку. Прости, у меня узкая специализация. Может, мы найдём ответ ещё в твоей нынешней жизни. А может, уже после»).

За ним уже выстроилась очередь – ещё трое или четверо – так что он отошёл, давая возможность остальным поздороваться со мной. Других «автоботов» я не запомнила. (Позже, уже по пробуждении я задалась вопросом, почему этих прекрасных существ моё бессознательное решило назвать «автоботами». Подумав, мы с Кирой решили, что пожалуй, ситуативно их лучше назвать Стражами Границы. Откуда возникла ассоциация с автоботами, постараемся как-нибудь разобраться).

Кто-то из Стражей спрашивает, как у меня успехи. Я отвечаю: «Да вот, не получается с энергетическими клинками».

«А ты используй боевой клич, когда принимаешь боевую стойку».

«Что, киай? А если я буду орать во сне, как орала на беса – изыди? Я же сплю. И мой муж тоже. Я разбужу и напугаю его своим криком».

«Ничего, ничего, попробуй» — посмеиваясь, говорят Стражи. Кира из-за моей спины добавляет:

«Когда призовёшь клинки, соедини их рукоятями. Ты превратишь их в другое оружие, которое, возможно, на данный момент лучше соответствует тебе».

Стараюсь последовать советам Стражей и Киры. И соединить клинки рукоятями у меня получилось! Теперь у меня в руках что-то вроде короткой палки. То ли Кира, то ли уже моя собственная интуиция подсказали: надо взять палку другим хватом, затем отвести правую руку вправо и вниз, тоже с боевым криком. Я так и сделала. Отрегулировав длину древка... моей нагинаты!

(Из Википедии:

Нагина́та (なぎなた, 長刀 или 薙刀, дословный перевод — «длинный меч») — японское холодное оружие с длинной рукоятью овального сечения (именно рукоятью, а не древком, как может показаться на первый взгляд) и изогнутым односторонним клинком. Рукоять длиной около 2 метров и клинок от 30 до 50 см. В ходе истории стал значительно более распространенным укороченный (1,2—1,5 м) и облегчённый вариант, использовавшийся при тренировке и показавший большую боеспособность.)

Нагинатой я на самом деле серьёзно занималась несколько лет. Меня даже прочили в нидерландскую команду. Но мою боевую карьеру прервали панические атаки и последовавший за паническим расстройством – по сути вызванный им – алкоголизм.
 
Трансфизическая командировка — часть 3

Нагината у меня – не классическая, с деревянной рукоятью, а металлическая. Рукоять как будто телескопическая, в смысле, можно регулировать её длину. Понятия не имею, почему бессознательное выбрало именно такой образ для визуализации «клинка души».

Впрочем, мое бессознательное обладает чувством юмора не меньшим, чем у моего ками-хранителя. Помню, как после сна с обретением клинка души, буквально через день, моё оружие души в другом сне выглядело клюкой. А я была старушкой. Которая вот этой самой клюкой крепко побила мужика, забравшегося в мой дом и намеревавшегося меня убить.

Но возвращаюсь к сну-командировке.

Кира объясняет мне, что бес, возглавлявший авианалёты на морской вокзал, сейчас находится внутри здания, причём в нескольких местах одновременно. Моя задача – обследовать здание и выбить беса изо всех мест, где он укрывается. И я отправляюсь на поиски.

В здании вокзала, помимо зала под стеклянным куполом, множество других помещений. Больших и маленьких, просторных и тесных. В одном из залов, допольно просторном, обнаруживаю главбеса. Он стоит то ли на трибуне, то ли на постаменте. Высокий, в чёрном плаще, с бритой головой, украшенной рожками. Ну прямо Дарт Мол из «Звёздных войн».

Говорю ему: «Приветик, Г-гр! Ну что, сразимся?»

Конечно, назвав его этим именем, я, эм... слегка переборщила. Хе-хе, взгляда настоящего ГлавГада я бы не выдержала. А тот, кто передо мной – всего лишь один из мелких бесов.

Но судя по всему, ему польстило то, как я к нему обратилась. А вот сражаться у него желания, похоже, нет от слова совсем. Думаю, как бы к нему подобраться. Ну вроде всего лишь сделать несколько шагов – а дальше воспользоваться длиной нагинаты. Однако меня как будто останавливает незримая стена. Хочу сделать шаг вперёд, но почему-то не могу.

(Ехидный комментарий Киры из-за моего плеча, пока я набирала этот текст: «Ну ты же проходила сквозь стены! Я сам видел». «Кира, это была какая-то неправильная стена. Хотя бы потому, что её не было видно»).

В общем, решаю поискать другие нычки главбеса и продолжаю обследовать здание.

В одном из помещений, похожем на душевую с кафельным полом советского образца, но с очень низким потолком, не выше моего пояса (там что, душ принимают лёжа?) обнаруживаю существо, похожее на Горлума из «Властелина колец», только совершенно чёрное и без лица. Понимаю, что это одно из тел главбеса. Вот тут нагината с длинной рукоятью и пригодилась! Тыкаю беса лезвием в пятую точку. Он заметно ужимается в размерах. Следующим тычком подталкиваю его к сливной решётке и «закрепляю» действие крёстным знамением со словами «Изыди! Изыди!». И бес «сливается».

Нахожу ещё пару таких странных душевых, и там тоже «сливаю» главбеса в канализацию – нагинатой и крёстным знамением.

Возвращаюсь в зал под стеклянным куполом. Там мне, кажется, кто-то из Стражей говорит, что в здании морского вокзала всё чисто, а в городе ещё нет. И похоже, все Стражи уже при деле – вернее, на боевых постах. А Киры не видно – наверное, тоже чем-то занят.

Двое Стражей – вроде бы парень и девушка — предлагают пройти с ними проверить город. Выходим из здания морского вокзала и идём по городским улицам. Уже ночь, темно. Прохожих на улице почти нет – видимо, ночью все прячутся по домам, боятся бесовских авианалётов. Только однажды нам попалась тройка карликов в ватниках – и они смотрели на нас как будто с надеждой.

Оказывается, некоторые из Стражей живут – либо находятся на боевом посту – в самом городке. У одной девушки-Стража – свой цветочный магазин. Заходим туда, но не помню точно, зачем. Возможно, Стражам нужно перекинуться словами и поделиться информацией. Кажется, у хозяйки магазина – кошка, европейская короткошёрстная. (У соседей по нашему кварталу в Тилбурге такая кошка – да мы с мужем, часто гуляя по городу, уже перезнакомились со всеми кошками в квартале).

Снаружи доносится какой-то шум. Бесовский авианалёт! Стражи выбегают наружу. Мне, если честно, выходить не хочется. Возникает малодушная мысль — лучше бы отсидеться. Да и Киры рядом нет. Но, одёргиваю себя, если буду укрываться вместо того, чтобы вступить в сражение – я опозорю моего ками-хранителя в глазах Стражей. Так что выскакиваю из дома вслед за Стражами, призывая мою нагинату на ходу.

Противника в темноте видно плохо, но понятно, что он атакует сверху. Я делаю какие-то невообразимые движения нагинатой – кручёные, веерные, не могу в точности вспомнить. Меня опять выручает длина рукояти. Правда, есть опасение задеть моих товарищей. Но Стражи то ли держат грамотную дистанцию, то ли моё оружие не причиняет им вреда.

Не помню точно, в этом ли сражении или когда-то раньше – я часто получаю по рукам не от бесов, а от кого-то из их прислужников-людей. Тех, кого бесы уболтали продать душу. С некоторой досадой думаю – как же я так позорно пропускаю удары! Боль чувствуется, но, к моему удивлению, совсем несильная. В реальных тренировках случалось получать удары гораздо сильнее.

Атака отбита, я отзываю нагинату (почему-то мне хочется использовать именно это слово, обозначая им исчезновение моего оружия) и мы возвращаемся к морскому вокзалу. Светает. И приливная волна уже подступила к самому стеклянному куполу.

Зайдя в зал под куполом, замечаю, что часть купола внизу исчезла, открывая как бы арчатый выход к берегу. Вода колышется совсем рядом. Море синее, чуть с серым оттенком, и вода визуально чистая, что удивительно и непонятно для этого мира, страдающего от бесовских воздушных атак.

Возле низкого парапета, отделяющего море от самого зала под куполом, пришвартованы небольшие судёнышки – в основном лодки. Стражи поясняют, что это для эвакуации местных обитателей – для тех, кто готов эвакуироваться. Но ожидающих эвакуации в зале под куполом что-то не видно. Может, и вправду ещё не готовы? К чему не готовы? К длительному и кропотливому разбору своих душевных камней, как в видении-притче отца Сергия Досычева? Не знаю.

И Киры рядом уже нет.

Среди покачивающихся на воде лодок вижу плот с шалашом. Возле шалаша, растянувшись на брёвнах, отдыхают двое – не помню точно, как они выглядят, но по характеру в точности такие ками-оболтусы. Они подзывают меня и предлагают эвакуироваться. Я сомневаюсь. Но они меня как-то убалтывают.

Тогда я ещё не понимала, что мне пора возвращаться домой.
 
Сверху Снизу