Стихи, которые понравились

Так день прошел-как будто бы прохожий,
Тот самый, что без памятных примет,
Но след оставил темный и тревожный,
Еще один на долгом склоне лет.

Стемнело ..в парке подошла собака,
Поговорили мы о том,о сем
И разошлись в бордовом полумраке..
Я понял весть, мне переданную псом.

Вернулся в дом ,знаменья совпадают:
Открыл Гомера многотрудный том
На песне, где данайцы отступают,
Но победят-Ахилловым щитом.

А дальше, как обычно-Одиссея,
Мы все вернемся к Родине своей,
Кто в песнях вечных, кто поля засеять
И храмы строить на планете сей.

Ю.Бабич, 5.10.2023
Так день прошел-как будто бы прохожий (Юрий Ви Бабич) / Стихи.ру (stihi.ru)
 
Сделал вольный перевод прекрасного сихотворения Роберта Фроста.

Первая зелень – как луч,
Злато меж сумрачных туч.
Ранний листок – лепесток;
Миг — и развеян цветок.
Лист опадает на лист.
Рай омрачен и забыт,
Блекнет румянец утра.
Неба улыбка кратка.

Nature’s first green is gold,
Her hardest hue to hold.
Her early leaf’s a flower;
But only so an hour.
Then leaf subsides to leaf.
So Eden sank to grief,
So dawn goes down to day.
Nothing gold can stay.
 
Редактирование:
Неплохо, но надо бы некоторые рифмы почётче сделать. В оригинале — там очень точные рифмы. Желательно бы воссоздать.
А так это очень здорово, что вы делаете переводы, создаёте стихотворные труды. Они сразу переводят человека на какой-то более высокий план бытийствования. Искусство спасает. Не случайно у Толкиена Эру и Валар творят мир музыкой, а у Льюиса — песней! И, согласно одному из переводов, слово «Шаданакар» значит «песня счастья» (или что-то в этом роде).
Я бы хотел так думать!

.
 
Мой единственный стихотворный перевод с английского, местами довольно вольный. :)
«Луна над Бурбон стрит» Стинга — моя любимая песня.

There's a moon over Bourbon Street tonight
I see faces as they pass beneath the pale lamplight
I've no choice but to follow that call
The bright lights, the people, and the moon and all
I pray every day to be strong
For I know what I do must be wrong
Oh you'll never see my shade or hear the sound of my feet
While there's a moon over Bourbon Street

Бурбон стрит освещает сегодня луна,
Я услышал призыв, мне теперь не до сна,
Вижу бледные лица таких же, как я,
Лунный свет призывает меня.
Дай мне силу, луна — ту, что выше всех прав,
Правы мертвые, я абсолютно неправ,
Моя тень не видна и шаги не слышны,
Пока в сердце моем свет луны.

It was many years ago that I became what I am
I was trapped in this life like an innocent lamb
Now I can never show my face at noon
And you'll only see me walking by the light of the moon
The brim of my hat hides the eye of a beast
I've the face of a sinner but the hands of a priest
Oh you'll never see my shade or hear the sound of my feet
While there's a moon over Bourbon Street

Раз попробовав кровь, стал я тем, кто я есть,
Волком агнец невинный становится здесь,
Капюшон палача, и не видно лица,
Взгляд убийцы и тонкие пальцы жреца.
Вот окно ее. Боже, как хочется мне
слышать даже не голос — как дышит во сне.
Я молюсь под окном, но Всевышний молчит,
Пока светит луна Бурбон стрит.

She walks everyday through the streets of New Orleans
She's innocent and young from a family of means
I have stood many times outside her window at night
To struggle with my instinct in the pale moon light
How could I be this way when I pray to God above
I must love what I destroy and destroy the thing I love
Oh you'll never see my shade or hear the sound of my feet
While there's a moon over Bourbon Street

Без меня днем по улицам ходит душа,
Из хорошей семьи и сама хороша.
Ночью я под окном, а она взаперти,
За любовь мою, Боже, грехи отпусти!
Все сломать, все разрушить, с начала начать,
Кто живет без души, тот обязан страдать…
Я не жив и не мертв, проклят, но не убит,
Я послушен луне Бурбон стрит.
 
мне очень нравится стихотворение О.Э.Мандельштама «Ариост»:

Во всей Италии приятнейший, умнейший,
Любезный Ариост немножечко охрип.
Он наслаждается перечисленьем рыб
И перчит все моря нелепицею злейшей.

И, словно музыкант на десяти цимбалах,
Не уставая рвать повествованья нить,
Ведет туда-сюда, не зная сам, как быть,
Запутанный рассказ о рыцарских скандалах.

На языке цикад пленительная смесь
Из грусти пушкинской и средиземной спеси —
Он завирается, с Орландом куролеся,
И содрогается, преображаясь весь.

И морю говорит: шуми без всяких дум,
И деве на скале: лежи без покрывала...
Рассказывай еще — тебя нам слишком мало,
Покуда в жилах кровь, в ушах покуда шум.

О город ящериц, в котором нет души, —
Когда бы чаще ты таких мужей рожала,
Феррара черствая! Который раз сначала,
Покуда в жилах кровь, рассказывай, спеши!

В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея,
А он вельможится все лучше, все хитрее
И улыбается в крылатое окно —

Ягненку на горе, монаху на осляти,
Солдатам герцога, юродивым слегка
От винопития, чумы и чеснока,
И в сетке синих мух уснувшему дитяти.

А я люблю его неистовый досуг —
Язык бессмысленный, язык солено-сладкий
И звуков стакнутых прелестные двойчатки...
Боюсь раскрыть ножом двустворчатый жемчуг.

Любезный Ариост, быть может, век пройдет —
В одно широкое и братское лазорье
Сольем твою лазурь и наше черноморье.
...И мы бывали там. И мы там пили мед...


4—6 мая 1933
 
Борис Слуцкий — «Бог».

Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
Он жил не в небесной дали,
Его иногда видали
Живого. На Мавзолее.
Он был умнее и злее
Того — иного, другого,
По имени Иегова…
Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
Однажды я шел Арбатом,
Бог ехал в пяти машинах.
От страха почти горбата
В своих пальтишках мышиных
Рядом дрожала охрана.
Было поздно и рано.
Серело. Брезжило утро.
Он глянул жестоко, — мудро
Своим всевидящим оком,
Всепроницающим взглядом.
Мы все ходили под богом.
С богом почти что рядом.
И срам, и ужас
От ужаса, а не от страха,
от срама, а не от стыда
насквозь взмокала вдруг рубаха,
шло пятнами лицо тогда.
А страх и стыд привычны оба.
Они вошли и в кровь, и в плоть.
Их даже
дня
умеет
злоба
преодолеть и побороть.
И жизнь являет, поднатужась,
бесстрашным нам,
бесстыдным нам
не страх какой-нибудь, а ужас,
не стыд какой-нибудь, а срам.
 
стихотворение Бориса Абрамовича Слуцкого (про начало 2-й мировой войны):


И лучшие, и худшие, и средние —
весь корпус человечества, объем —
имели осязание и зрение,
владели слухом и чутьем.

Одни и те же слышали сигналы,
одну и ту же чуяли беду.
Так неужели чувства им солгали,
заставили сплясать под ту дуду?

Нет, взгляд был верен, слух был точен,
век в знании и рвении возрос,
и человек был весь сосредоточен
на том, чтоб главный разрешить вопрос.

Нет, воли, кроме доброй, вовсе не было,
предупреждений вой ревел в ушах.
Но, не спуская взоры с неба,
мир все же в бездну свой направил шаг.
 
Сверху Снизу