Имхо, тебе, Павел, просто не особо нравятся рассуждения Даниилу на эту тему и ты пытаешься их заменить на свои собственные.
Ну, дык, понятное дело!
Но вопрос-то в том, что эти рассуждения мне не нравятся неспроста. Мне вообще все подобные рассуждения не по душе. Потому что это чистая схоластика и переливания из порожнего в пустое. Между прочим, это заметно. Если вчувствоваться в текст того или иного отрывка, то очущается же, где действительно перед вами стоит вертикаль, а где просто плоскость. Но, я считаю, дело в том, что Андреев адресовался той аудитории, у которой подобная проблематика являлась актуальной и которая рассуждала именно вот в этих формально-логических категориях. Благ или всемогущ? Это наподобие вопроса: кого ты больше любишь, папу или маму? Или другой вопрос-парадокс: может ли Бог сделать такой камень, который потом сам не сумеет поднять? Существует масса подобных тупиковых загадок. Но люди к ним тогда серьёзно относились — вот, ИМХО, Андреев и пытался тоже на их языке выразить нечто, выходящее за границы их понятийного аппарата.
А суть дела, повторю, простая: не благо в противоположность всемогуществу, а просто
примат любви над силой. То есть,
Бог сначала благ и любящ, а уже потом где-то там дальше — всемогущ.
А что он буквально всегда помогает?
А то!
Да, помогает. Всем и всегда. Но(!) Не обязательно таким образом, как мы ожидаем. В этом вся суть!
Мы-то хотим себе, исходя из собственного маленького «эгойного» (не эгоистического) кругозора. А он нам даёт на базе большой жизненной задачи и стратегической цели наших личностей. Поэтому выглядит не всегда сытно-мягко. Иногда и очень драматично, но по прошествии лет, взирая уже беспристрастно на былые события, ты начинаешь вдруг видеть, что всё совершилось именно к лучшему и именно так.
Как раз чтобы принимать не всемогущего Бога, который спасает не во всех случаях, нужно иметь некоторое мужество...
Согласен, надо. Ну, а не верить в Бога вовсе — ещё бОльшего мужества требует!
Принять, что нет души, нет посмертия, нет никакого сверхсущества нигде, что только вот эти короткие годы и дальше физическая смерть, неизбежность — и при этом ещё вести нравственный образ жизни — вот это вершина, вот это подвиг!
Но зачем на такое ориентироваться?
При этом, конечно, я уверен, нравственный атеист на самом деле тоже верующий человек. Только вера у него облечена в другие покровы и выражается в совсем иных образах.
Я бы из этих двух вариантов выбрал первый.
Это всё очень хорошо, но МХО лучше всего было бы вообще не выбирать!
Ибо это примерно, как выбор для девушки: ты хочешь себе мужа доброго, но слабого, или злого, но сильного?
Она ответит: я хочу и доброго и сильного!
Или ещё лучше скажет: я вообще не буду играть в ваши глупые игры. Какого судьба подаст, кого полюблю, тот и будет!
Вот и нам, я считаю, надо потихоньку переходить от формальых и неразрешимых логических головоломок к «тому, кого полюблю». И там тогда более широкие перспективы и горизонты открываются. И, между прочим, жизнь делается лучше. Чисто даже в сугубо личном человеческом плане. Содержательнее и богаче.
.
